Лже-Абсолют

— А если?

— Если не вернусь? Тогда иди в полицию, расскажи обо всем, что произошло.

Ольга вспомнила с каким недоверием Федор отзывался о полиции, сказала об этом своему неведомому спасителю. Алексей невесело усмехнулся:

— Какие другие варианты? Тогда беги в Москву, разыщи представителя ООН, попросись в Нью-Йорк и выступи там с трибуны. Да не горюй ты раньше времени. Надеюсь, что вернусь.

Он ласково потрепал ее по щеке и ушел.

Каждый метр пути до гостиницы был настоящей пыткой, Алексей дважды менял такси, петлял по переулкам, стремясь обнаружить преследователей.

Администратор за стойкой — та самая пухлая, молодящаяся дама вновь улыбнулась фальшивой улыбкой и пристала к Алексею с дурацкими вопросами. Пришлось отвечать, хотя время так дорого!

Он вбежал в номер и с порога позвал:

— Антонина!

Ответа не последовало. Только радоваться ли? Если велась «прослушка» (обязательно велась!) девушку уже разыскали.

«Не надо о плохом!»

Алексей сделал еще один шаг и… лицо исказилось от ужаса, воздуха не хватало… Он закачался, чуть не упал…

Его ЛЮБИМАЯ сидела, откинувшись на спинку кресла, и в груди у нее торчал нож! Убийца не просто профессионал, он — великий профессионал, бесподобно скопировал почерк Алексея. Должно быть, в номер вошел тот, кого девушка не опасалась, а потом ничего не успела сообразить. Лишь слегка удивилась неожиданной боли.

Кто ее убил?!!.. Что за нелепость пытаться выяснить подобную вещь! Некий человек выполнил заказ и ушел, как это раньше делал сам Городецкий. Обычный исполнитель, слуга жуткого манипулятора человеческих судеб, кровавого монстра с аморфным названием «Организация».

Охватившая Алексея боль была сравнима по силе с японским цунами. Хотелось выскочить из себя и исчезнуть… хоть в самой бездне! Но только не оставаться далее здесь, в мире высшей несправедливости. Чем больше Городецкий смотрел на мертвую Антонину, тем явственнее осознавал, что уже никогда не обнимет, не поцелует милую, чудесную, любимую…

Он готов был убить себя!

«Сейчас здесь появится полиция!» — кричал ему еще сохранившийся голос разума. Но затмевающее его сознание отчаяния не позволяло помышлять о бегстве. Пусть сажают, пытают, убивают… Грешник должен страдать, дабы искупит все грехи!

— Тонечка, прости! — он опустился на колени и, обливаясь слезами, целовал ее холодные руки. Он вымаливал прощение и у нее, и у других своих жертв. Но простят ли они?..

Вместо ответа раздался звонок, Алексей знал — это глава Организации.

— Диск или что там еще у тебя? — спросил он Городецкого, и тот, словно раб, у которого только что по приказанию господина убили возлюбленную, должен был отвечать ему, точно ничего не произошло. — Чего молчишь?.. То, что случилось с твоей маленькой шлюхой — ерунда по сравнению с тем, что будет, если не перестанешь артачиться. Идти тебе некуда, все квартиры засвечены, счета заблокированы. Или думал, что Организация будет вот так, запросто дарить невесть кому сто тысяч долларов? Главное: ЕЕ УБИЛ ТЫ! Теперь не отмоешься до конца жизни. Впрочем, не такая она у тебя и длинная… Приедет полиция, тебя опознают… Хотя могут и не опознать. Но тогда веди себя разумнее. И пойми же, наконец: бороться с нами бесполезно! Ты — тля! Сначала я действительно хотел использовать тебя, но… ты оказался слишком умен. А тля не имеет на это право. Сам видишь, во что мы превращаем людей — в свору тупиц. Поэтому: или тупей, или подыхай… Значит так, отдашь диск, и получишь от Организации помилование. Уедешь, куда захочешь, хоть к черту на рога. А станешь бить копытами… я лично распорядился обо всех твоих дальних родственниках, за неимением близких… Под корень до седьмого колена! Подумай о тех, кто должен умереть из-за твоего упрямства… Принесешь ровно через полчаса диск куда прикажу. И не вздумай шутить…

— Шутить?! — Алексей по-прежнему не мог оторвать глаз от Антонины, прекрасной даже в вечном сне. — Я больше не буду шутить, поскольку ни о чем не стану договариваться с шутниками вроде тебя. Только что ты убил ту, кто могла бы стать смыслом моей никчемной жизни. Ты бесишься не от силы, а от бессилья. Даже обычная девушка была счастливее главы могущественной структуры, хозяина города. Она умерла, не ведая, что за ней пришла смерть. А ты знаешь, что скоро сдохнешь, потому бесишься! И еще знаешь о расплате, уже не здесь, а ТАМ! У меня одна радость, что когда мы встретимся в огненном море вечности, и ты станешь выть от боли, я посмеюсь. Мне так же будет больно и тяжко от нескончаемых пыток, но все равно ПОСМЕЮСЬ. Ведь ты, надутый мифической важностью кровавый деспот, ответишь за слезы всех загубленных тобой! Это случится скоро, очень скоро!

ТЫ СДОХНЕШЬ!

И тут глава Организации почувствовал, будто кто-то пронзил его сердце. Киллер убивал его словами… Ведь в них была ИСТИНА!

«Я скоро умру, — как заведенный повторял глава Организации, — но еще не сейчас! Есть время найти диск, отыскать старика, уговорить, чтобы помог мне, спас… Я заплачу, сколько скажет, я… я…»

— ТЫ СДОХНЕШЬ!