Лже-Нерон

   Агенты Варрона, подгоняемые им, работали лихорадочно. И  тем  не  менее парфянские министры были по-прежнему тяжелы на  подъем,  обстоятельны,  до отчаяния  медлительны.   Наконец   через   два   месяца   Варрон   получил вразумительный ответ. "Царь царей, - сообщал ему великий канцлер и  маршал Артабана, - готов дать своему другу, императору Римскому,  тридцать  тысяч человек  вспомогательных  войск,  в  том  числе  шесть  тысяч  панцирников отборного войска. Он предоставляет  ему  также  заем  в  двести  миллионов сестерций. Но лишь при том условии, если  император  Нерон  будет  признан населением не только Междуречья, но  и  Римской  Сирии.  Если  достаточное число укрепленных городов на территории Римской  империи,  по  ту  сторону Евфрата, перейдут на сторону Нерона, и настолько, что он крепко  будет  их держать в руках, Артабан пошлет ему деньги и войска".

   Когда Варрон в первый раз пробежал письмо, в котором сообщалось об этих условиях царя, он просиял; он  нашел  их  умеренными,  разумными.  Но  чем больше о них думал, тем труднее ему казалось их осуществить.  Можно  было, конечно, как предлагал безрассудно смелый Требон,  вторгнуться  в  Римскую Сирию и взять несколько городов. Но это было бы безумием. В ответ на такую провокацию  Цейон,  с  одобрения  Палатина,  может  с  полным   основанием продвинуться за Евфрат с двумя или даже тремя легионами и разбить наголову Нерона, не рискуя вызвать  войну  с  Парфянским  государством.  Ведь  если римляне будут спровоцированы и выступят не как нападающие, а как защитники своей страны, Артабан не в состоянии будет  объединить  своих  парфян  для войны  против  них.  Нет,  это  не  так  просто,  как  представляет   себе какой-нибудь Требон. Надо, чтобы римские города  сами  собой,  добровольно перешли к Нерону. И таков, очевидно, смысл условия,  поставленного  хитрым Артабаном.

   И вот несколько пограничных римских  городов  подверглись  обработке  с помощью денег. Они были хорошо подготовлены. Не находилось только удобного предлога  отпасть  от  правительства  Антиохии,  а  Цейон  был  достаточно осторожен, чтобы  не  дать  им  такой  предлог.  Варрон  искал,  искал  до изнурения.  Как  подтолкнуть  эти  города?  Как   заставить   их   сделать решительный шаг, взбунтоваться  против  римского  императора?  Всю  страну между Евфратом и Тигром,  и  Коммаген  в  придачу,  Варрон  должен  суметь преподнести своему Нерону. Неужели всему этому  великолепному  предприятию рухнуть из-за ничтожной до смешного задачи - побудить к переходу несколько пограничных римских городов? Он искал, проводил бессонные  ночи,  мучился. Проходило драгоценное время. Он не находил выхода.

   Явился Кнопс. Его юркие глаза скользнули  по  несколько  измятому  лицу сенатора. Наслаждался ли он его беспомощностью? Во всяком  случае,  он  не дал этого заметить.

   - Условия парфян кажутся умеренными, но они жестки, - сказал он деловым тоном.

   - Правильно, молодой человек, - насмешливо отозвался Варрон.

   - Надо подумать, - констатировал Кнопс.

   - Ну, что ж, подумайте, - возразил Варрон.

   - Я уже сделал это, - ответил Кнопс. - У меня есть идея.

   - Я слушаю, - вежливо и устало сказал Варрон и  улыбнулся  скептически, безнадежно.

   Недолго эта скептическая  улыбка  оставалась  на  его  губах.  То,  что измыслил этот сумасшедший парень Кнопс, было подло и дерзко, но  при  всей своей  фантастичности  логично  и  обещало  успех.  Эти  плебеи   обладают плодотворной  фантазией,  отметил  про  себя  Варрон,  с   отвращением   и удивлением слушая расходившегося Кнопса.