Я безумно хотел прикоснуться к ней. Взять за руку, поцеловать ладонь. Но не решался. Не знал, как она отреагирует.
Не хотел подсыпать соли на рану. И так пороховая бочка была заполнена до упора. Не собирался становиться той искрой, что взорвет все это к чертям собачьим.
Не разрывал контакта глаз.
– Да, меня подставили. Не знаю, чего Ершов этим добивался. Хотел, чтобы я выглядел жалко? Разбито? Проклинал судьбу? Пока он тебя утешал бы? Я почти уверен, что не сегодня-завтра, он нарисуется. И станет предлагать жилетку и крепкое плечо. Возможно, предложит отомстить мне. Все также, через постель.
Марго молчала. Бегала взглядом по моему лицу, сосредотачивая внимание на зрачках. Пыталась проникнуть в подкорку мозга.
Если бы я мог, пустил бы ее к себе в голову. Просто чтобы увидела все моими глазами. И ощутила то, что ощущаю я.
По отношению к ней. Чтобы знала, что мои слова о любви – это не пустой звук. Как и разговоры про измены.
Я не собрался изменять. Мне Марго, моей Марго, хватило бы на всю оставшуюся жизнь.
Никогда не думал, что окажусь таким ревностным однолюбом.
Но зачем шелуха, когда рядом с тобой произведение искусства?
Зачем рисковать тем драгоценным, что сумел заполучить ради сомнительных минут удовольствия?
Разнообразие? Вздор. Всегда можно сменить декорации, отправиться в путешествие, принять на себя несвойственный образ.
Всегда.
Даже если в отношениях появляется разлад и холод, возможно, все дело во внешних факторах. Неурядицы на работе, ссоры с друзьями, проблемы с финансами или здоровьем – все, что угодно. И каждый человек каждую проблему прогоняет через себя, проживает ее. И может выдавать наружу совершенно неправильно. Задевая любимых.
Даже не желая того.
Меньше внимания, резкие ответы, или, напротив, отгороженность от всего в попытке разрешить проблемы самостоятельно… так рушатся отношения. Я видел это на примере своих родителей. И на примере ее родных. На примере знакомых.
Я понял, как нужно действовать самому, чтобы не попасть в ловушку.
И, думал, никогда не попадусь.
Наивный.
У судьбы очень извращенное чувство юмора. И множество способов достать. Всунуть нож под ребра, когда не ждешь.
– И что мы будем делать? – Маргарита склонила голову к плечу.
А я не сразу понял, что она сказала «мы».
Мы. Вместе. Не по отдельности. Мы.
– Ты… предлагаешь?..
Пожалуйста, пусть это будет не «расстаться»!
Глава 36
Я хотела посмотреть на его реакцию. Увидеть все, что он думает до того, как Костик успел бы скрыться за непроницаемой маской.
Задала вопрос без прикрас. Так, как есть.
Петрова словно ударили.
Столько боли отразилось в глазах. Да и вся его фигура сперва напряглась, а после, словно под тяжестью вины, уменьшилась.
Я не ожидала такого. Совсем.
Наверное, где-то внутри во мне теплилась надежда, что муж ответит что-то вроде: «Нет! Не изменял и не буду! А тот, кто пытается наговорить на меня, пусть идет лесом! Или лучше дай мне его контакты, начищу рыльно-наглое!».
Было бы в его духе.
Но…
Но! Костя ошеломил.
«Не уверен».
Он. Не уверен. Что не спал с другой бабой, пока меня не было?!
В первое мгновение я испытала практически физическую боль.
Сердце словно пронзило кинжалом. Распороло, заставив жалкие остатки кровоточить.
Это оказалось ударом. Слишком сильным для меня. Неожиданным.
Причем неожиданным даже не только ответом Кости, но и собственным восприятием.
Я так остро отреагировала… потому что влюбилась в друга детства? Так сильно? Я настолько увязла в чувствах, что даже возможность его измены ранила так глубоко?..
Пока он не видел, стиснула кулаки, больно впиваясь ногтями в ладони. Практически до крови. Лишь бы голос не дрогнул. Лишь бы глаза не наполнились слезами. А в горле не встал предательский комок.
Костя начал объясняться.
Хотя, какое тут может быть объяснение? Что мужчина забыл, был ли секс?..
Однако на фразе, что «Зыкова – подосланный казачок Ершова», я навострила уши.
Руслан? Снова он?
И Костя уверен в том, что эта Олеся – его протеже.
Мне хотелось ругаться. Кричать!
Что я и сделала, вырвав из памяти самые отборные маты. Кроя на чем свет стоит конкретно Ершова, Зыкову и всех им подобным!
Какого хера они лезут в нашу жизнь?! Зачем отравляют моему мужу! Моему! Мужу! Счастливое существование?!
Петров обессилено опустился на пуфик, понуро опуская плечи. Заметила его поникший вид. Выдохнула, пытаясь собраться с мыслями. И стряхнуть эмоции.
Подошла к нему, заставила заглянуть в глаза. Его взгляд – то, что мне нужно. Единственный оплот стабильности. Родные. Теплые. Умные. Проницательные.
Я, наверное, если бы умела рисовать, смогла бы написать его очи по памяти. Так часто заглядывала в душу Константина. Так стремилась поймать его внимание. Так хотела, чтобы он смотрел на меня.
– Ты любишь меня?