● К слову сказать, все эти публичные вспышки гнева могут говорить немного в пользу Путина: как ни странно, но именно переходя на брань, начиная психопатически брызгать слюной и скабрезно выражаться, президент России перестает быть похожим на автомат, на говорящего бесчувственного робота, и становится более "человечным", этаким Путиным "с человеческим лицом". Это доказывает, что Путин способен на "человеческие" чувства. Правда лицо это - морального урода и приблатненного ублюдка, а путинские чувства, в основном - проявления подленькой зависти и мелкой злобности, вызванные комплексами неполноценности и дурным воспитанием, но тут уж ничего не поделаешь: каждому свое. Одновременно, все эти постыдные публичные сцены президентского неудержимого гнева и прилюдного сведения мелких счетов с личными обидчиками не только показывают, насколько бывший убогий провинциальный опер из захолустного подразделения советских карательных "органов" до сих пор не соответствует уровню крупного государственного деятеля в подлинном смысле этого понятия, но и развенчивают путинский миф об этаком положительном супершпионе, разведчике, "штирлице", который всегда контролирует свои эмоции. И здесь изо всех щелей, как отвратный таракан, эмоционально вылезает лже-разведчик, лже-штирлиц, обыкновенный ублюдок-вертухай из архипелага ГУЛАГа.
● Если проанализировать то, что именно невольно прорывается у Путина в эти моменты истины, обращает на себя внимание тот факт, что президент-чекист в своей публичной несдержанности и невоспитанности как две капли воды походит на своего "совкового" тезку - недалекого, неотесанного и сексуально-озабоченного мальчика Вовочку, еще один колоритный персонаж народных анекдотов, некую советскую реинкарнацию царского поручика Ржевского. Для того, чтобы понять, откуда торчат ноги этого "совкового" анфан-террибля и малолетнего сексуального террориста, приходится опять возвращаться в путинское детство. Все проблемы Путина, конечно, начались в его самом раннем возрасте (классическая психоаналитическая схема).