Лжедмитрий I

В отличие от Петровской эпохи, в Смуту начала XVII века выиграла «старина» во главе с боярином князем Василием Шуйским, а не «новизна» царя Дмитрия. Дмитрий был не ленив, он поддерживал сколько мог свой «преобразовательный» порыв, продолжая игру. Однако все, что он делал, проходило незримую «экспертизу» неизощренных умов московских бояр, дворян, стрельцов, посадских людей и обычных мужиков. Шанса Лжедмитрию не было предоставлено, и вина в этом полностью лежала на нем, так как самозваный царь был обречен на вечное добывание доказательств собственной состоятельности на троне. В отличие от Петра I он трудился для себя, а этого не могли не почувствовать его приближенные и обычная толпа с ее ненасытной «топкой» народных ожиданий. Рядом с Кремлем уже собиралась боярская оппозиция, сопротивлявшаяся навязываемому обновлению России по «литовским» образцам. И что бы дальше ни происходило, никому не удалось переломить упрямое стремление возвратиться к тому порядку, как «при прежних государех бывало».

Самодержец был источником не только власти, он был всем в Московском государстве. Сакральное значение царской власти означало принятие любых действий царя и великого князя всея Руси и переносилось на его наследников. Лжедмитрий назвался таким законным наследником царя Ивана Грозного, и это объясняет осуществленное им восхождение к царскому трону. С царским скипетром и державой он мог быть кем угодно, его власть ограничивалась только «миром», общие действия которого тоже считались оправданными от Бога. Народ в той драме про самозванца, как известно, до поры «безмолвствовал». Лжедмитрий нарушил своими новшествами привычное соотношение власти в Московском государстве, и «мир» совершил свой переворот. Однако и московский «мир» нельзя оправдать, потому что убит был венчанный царь. Те, кто пошли потом воевать за царя Дмитрия вместе с Иваном Болотниковым, кто собрались в столице второго самозванца в Тушине, тоже думали о справедливости. У них была идея восстановления нарушенного равновесия между «царем» и «миром». На деле все превратилось в бесконечные бунты, убийства и грабежи именем царя Дмитрия Ивановича. Пока не пришло время земского подвига с освобождением Москвы и избранием на царский престол царя Михаила Федоровича в 1613 году. Но это уже другая история…

Императорская затея самозванца на сто лет оказалась забытой, само имя — «Расстрига» — стало нарицательным для обозначения «злодейства» и «воровства». Неуспокоенный прах Лжедмитрия, развеянный оскорбленными москвичами выстрелом из пушки в сторону Запада, обречен теперь вечно витать в нашей истории.

ПРИМЕЧАНИЯ

Пролог. Лжедмитрий

¹ Ervin С. Brody. The Demetrius Legend and Its Literary Treatment in the Age of the Baroque. Fairleigh Dickinson Univ. Press, 1972; Мериме П., Кумберленд Р. и др. Русская Смута: Сб. М., 2006.

² Русская историческая библиотека, издаваемая Археографическою комиссиею (далее — РИБ). СПб., 1872. Т. 1. Стб. 16.

³ Сэра Томаса Смита путешествие и пребывание в России. СПб., 1893. С. 67. См. также: Севастьянова А. А. Джером Горсей и «гнездо Феникса»: русский опыт англичанина и поэтический феномен Англии конца XVI — начала XVII в. // Времена и судьбы. Сб. статей в честь 75-летия Виктора Моисеевича Панеяха. СПб., 2006. С. 131–132.

⁴ Попытка С. Ф. Платонова восполнить их недостаток с помощью изучения топографии Угличского кремля тоже не увенчалась большим успехом. См.: Платонов С. Ф. О топографии угличского «Кремля» в XVI–XVII веках (1901) // Статьи по русской истории (1883–1902). СПб., 1903. С. 225–230. Доклад С. Ф. Платонова, с использованием материалов, полученных от ярославского краеведа и историка И. А. Тихомирова, был сделан на Первом областном археологическом съезде в Ярославле в 1901 г.

⁵ Точнее, колокол был «наказан» урезанием «уха», после чего стал называться «корноухим». Ссыльный колокол вернут из Тобольска в Углич в 1892 г., правда, не без споров об его подлинности, так как есть свидетельства документов, что он расплавился в тобольском пожаре 1677 г. См.: Лобашков А. М. История ссыльного колокола (Литературная обработка Н. Б. Трофимовой). Ярославль, 1988; Кулагин А. В., Кулагин В. А. История Углича. Углич: Историко-музыкальный музей «Угличские звоны», 2005.

⁶ См.: Гречухин В. Лики четвертого Рима. Ярославль, 2004. С. 103–107.

⁷ Шамурин Ю. Ярославль, Романов-Борисоглебск, Углич // Культурные сокровища России. М., 1912. Вып. 1. С. 83.

⁸ Угличский летописец / Подг. текста Я. Е. Смирнов. Ярославль, 1996. С. 47–48 (Приложение к журналу «Ярославская старина»).

⁹ Зимин А. А. В канун грозных потрясений. Предпосылки первой крестьянской войны в России. М., 1986. С. 117, 271.