Лжедмитрий. Новая заря

Дмитрий натурально расплавлял себе мозг этим противоречием. Ответа он не знал. И никто не знал. Слишком много факторов. Например, выступление юга находилось в теснейшей взаимосвязи с тем, как пройдут переговоры в Стамбуле. Как быстро? К чему приведут? Какие войска выделят и как их станут перебрасывать? Не лучше была ситуация и на севере. Когда выступит Карл IX? А черт его знает! Он же с Речью Посполитой воюет. Совершенно очевидно, что ему сначала требуется как-то договориться с племянником — Сигизмундом. Подставлять свои тылы под удар врага — глупо. И так во всем.

И единственным способом хоть немного отвлечься стало погружение в иные дела… Личные «хобби» государя императора продолжили тренд, тянущийся с лета 1605 года. Ну, исключая интриги и политические провокации. Их можно было назвать армией, столицей и производством.

Столичные дела требовали наименьшего вовлечения и практически варились в своем соку. Фактически город был отдан на откуп самому городу. Дмитрий лишь утвердил избранного горожанами градоначальника и поучаствовал в организации городовой службы, куда входили полиция, дворники и прочие. Само собой, весь этот аппарат сел на шею горожанам, что вскладчину платили им зарплату и скидывались на те или иные дела. Казалось бы, ничего особенного. Однако улицы стали круглосуточно патрулироваться и убираться. Мелочь, а приятно. И беспорядки снизились, и вонь, да еще и вид приобрел определенную опрятность. А чуть погодя государь император ввел дивное правило. Теперь каждый домовладелец был обязан лично печься о чистоте перед своим домом и опрятности своего владения, собирая мусор, помои и прочее в специальные бочки. Те же надлежало сдавать городовой службе для вывоза. За нарушение — штраф в пользу городской казны. Причем половина штрафа выплачивалась тому, кто донес на грязнулю. Аналогично стали наказывать тех, кто устраивал несанкционированные свалки или скидывал мусор в водоемы…

Значительно больше времени Дмитрий уделял личной армии. Но оно и не удивительно — от нее зависела его жизнь, жизнь любимой жены и малолетнего сына. Пехотная бригада Московского строя. Это очень длинное название. Слишком длинное. Поэтому государь переименовал ее в легион, тем более что численно она более чем подходила под масштаб классического древнеримского легиона[40].

Традиция усиленных тренировок мало изменилась с 1603 года. Турник, брусья, гимнастический конь, отжимания, приседания, бег и ходьба… много ходьбы… очень много ходьбы. Ну, то есть маршей. Ну и полоса препятствий, как вишенка на не совсем съедобном тортике. Курс молодого бойца затянулся на несколько лет. Конечно, были и новички, которые только год наслаждались этим истязанием, но большинство уже по два-три года непрерывных тренировок выдержало.

Строевой шаг и действие в устойчивых формациях требовалось теперь не только от пехоты, но и от кавалерии. Пехота-то более-менее была готова в этом плане. Так — шлифовалось и доводилось до автоматизма. А вот коннице досталось. От кровавых гусар Дмитрий требовал двух вещей. Во-первых, умения атаковать, держа строй «стремя в стремя», а во-вторых — управляемо маневрировать, подчиняясь сигналам. Банальность? Может быть. Но вчерашним поместным дворянам и крылатым гусарам мелкой шляхты это давалось непросто. Особенно управляемые маневры. Однако государь с них не слезал, доводя до исступления, словно дрессированных собачек в цирке.

Собственно, индивидуальные боевые навыки также продолжали оттачиваться. Из пленных, перешедших на службу к Дмитрию, он назначил инструкторов, что ежедневно заставляли бойцов упражняться со шпагой. А из Священной Римской империи выписал нескольких мастеров двуручного меча и, разработав вместе с ними комплекс приемов, ввел практику обучения штыковому бою. Да не уровня «бей-коли», а серьезному. Благо, что государь прекрасно знал, что искусство штыкового боя было основано на дуэльных техниках немецкого двуручного меча. Ради этого дела он даже штыки велел перековать из игольчатых в шпажные, чтобы не только колоть было можно, но и подсекать-подрезать.

Еще стрельба, метание гранат всей пехотой и гвоздь программы — штурм укреплений. О да! Помня о заветах Суворова, он построил на учебно-тренировочном полигоне пространственную ферму высотой в пятнадцать метров и шириной в сорок. После чего сделал так, что его легионеры стали люто ненавидеть эту кучу бревен. Каждая рота не реже раза в неделю ее штурмовала: отрабатывая подход, постановку лестниц, их фиксацию и натиск. Ну и другие приемы…

Иными словами — 1-й легион не мог расслабиться и погрязнуть в алкоголе, мелком разбое и прочих бесчинствах. После сигнала «отбой» он тупо вырубался. Исключая часовых, которые бдели, мечтая поспать. Но никто не роптал. Все прекрасно понимали опасность ситуации и то, как в 1605 году они разгромили, казалось бы, непобедимые войска… Да и на что роптать? Кормили легионеров очень хорошо, обмундирование было добрым, казармы — вполне уютными, а жалованье — солидным. Не каждый ремесленник в Москве таким похвастаться мог.