Лжедмитрий. Новая заря

— Раздели своих, — приказал Дмитрий командиру полевой батареи, — как вчера. Одна тройка пушек пусть бьет с левого краю, а вторая — с правого. Чтобы не мешали друг другу. Задача — разогнать прислугу как можно скорее. Сами орудия — черт с ними. Главное — чтобы они молчали. Все ясно?

— Так точно! — козырнул командир полевой батареи.

— Повтори… — задал император стандартный уставной вопрос.

Уже через десять минут 12-фунтовые «Единороги» заговорили. Они не стали дожидаться «первого слова» от османов, что копошились вокруг своих пушек. Да и зачем?

Бах! Бах! Бах!

Ударили орудия, и спустя несколько секунд вспухли белые облачка взрывов.

Прошло три залпа полевых орудий, прежде чем османы стали отвечать. И опять вразнобой, как и вчера. Мешая друг другу пристреливаться и прицеливаться. Таблиц-то стрельбы у них не было. Поэтому все на глазок. Из-за чего результативность огня сильно страдала. Хотя вреда причиняла много больше вчерашнего. Все-таки расстояние сильно уменьшилось и, как следствие, выросла точность. То здесь, то там ядра попадали в полевые укрепления, пробивая их насквозь и поражая расположенную за ними живую силу.

Дмитрий наблюдал за этим и радовался, что османы не гранатами стреляют. Не жаловали их в те годы в полевой артиллерии, как, впрочем, и в корабельной. Да даже в осадной — и то применяли неохотно, предпочитая работать ядрами из ломовых пушек.

Вот так и перестреливались в молчаливом ожидании.

Прошло два часа.

Османские батареи замолчали… по исчерпании личного состава. Они не учли, что не только у них вырастет точность, но и у полевых орудий.

Тишина.

Дмитрий осмотрел свои укрепления. Три десятка убитых, сотня раненых, совокупно — и строевых, и тыловых. Два полевых и шесть полковых орудий разбито. Есть повреждения в люнетах и флешах, но незначительные. Вон — тыловики бросились их исправлять, заваливая хламом по типу баррикады. Час — и все поправят. Только намерзший лед не восстановить. Одно ядро даже попало в центральную смотровую площадку, где стоял Дмитрий. Но практически не повредило ее — ударило по касательной.

Терпимо.

Осмотр османских орудий в зрительную трубу показал множество трупов. Как артиллеристов в характерной одежде, так и помощников, в том числе и из казаков, знакомых с пушками. Занятно было то, что к ним никто не подходил. Вообще. Видимо, боялись возобновления огня. Поэтому раненные старались сами отползти подальше. Если могли.

— Государь, — произнес Петр, привлекая внимание.

— Что?

— Обошли, — сказал он, указывая на многочисленную легкую кавалерию противника.

— Ну, что я могу сказать — Бог в помощь штурмовать полевые укрепления легкой кавалерией.

— Тебя они совсем не заботят? — удивился Петр.

— Нет. Потому как они нужны для отвлечения внимания. Посмотри туда, — махнул рукой Дмитрий в сторону основного войска Герая.

А там было что посмотреть.

Янычары и казаки готовились к атаке. А за их спинами собирались спешенные татары, ногаи и черкесы. Никакого порядка — чистая стихия. Разве что янычары организовали внятный строй. Но все равно — выглядело угрожающе. Очень угрожающе.

— Усилить фронтальные полковые батареи, — приказал Дмитрий командиру артиллерии легиона. — Восполни штат и усиль, доведя полубатареи до четырех стволов. Снимай с тыла и флангов. Там справятся.

— Есть, — козырнул офицер, повторил приказ и «ускакал» его выполнять.

— Штурмовиков раздели пополам и поставь их тут и тут, — указал император командиру тяжелой пехоты. — Чтобы могли в случае необходимости контратаковать. Гренадеров раздели на четыре равные части и отправь в усиление вот этим трем флешам и передовому люнету. И да — пусть с собой захватят гранат побольше. Им их все равно руками кидать, так что ручные мортиры будут без особой надобности, могут в расположении оставить. Главное — гранат как можно больше унести. Понял?..

И так далее.

Серия распоряжений спокойным голосом и с невозмутимым видом. Чтобы, не дай Кхалиси, не началась паника. Хотя у самого Дмитрия по спине маршировали мурашки. Ему как-то было не по себе от того, насколько многочисленное войско идет на него. Но самообладания хватало. А вот у наблюдателей от Габсбургов и Бурбонов — нет. Стояли бледные как полотно. Они бы сбежали. Точно сбежали. Если бы за лагерем не кружила многочисленная татарская кавалерия.

Наконец ударили барабаны, и вся эта масса пришла в движение.

— Понеслось говно по трубам, — тихо буркнул себе под нос Дмитрий, вызвав, впрочем, удивленные взгляды всех окружающих. Даже иностранные наблюдатели, и те уже неплохо говорили по-русски, поэтому услышать его смогли, а понять — нет.

— Государь? — произнес Петр, озвучивая немой вопрос окружающих.

— Что? К бою!

Ничего не поняв и посчитав это очередной странной присказкой Императора, все отмахнулись от нее и приготовились к сражению. А оно явно выходило не простым.

Бах! Бах!

Ударили полевые «Единороги», отправляя свои 12-фунтовые картечные гранаты в толпу.

Бах! Бах! Бах!

Следом за ними ударили задравшие стволы 3-фунтовые полковые «Единороги».

А легкая степная кавалерия, стремясь отвлечь на себя внимание, пошла на сближение.

Залп.

Залп.

Залп.