Лжедмитрий. Новая заря

Понимая, что новое войско не в состоянии нормально противодействовать набегам, началось бурное строительства засечных черт. Именно в XVI–XVII веках они резко увеличивают свою протяженность и качество. Их цель — локализовать возможные маршруты отхода степняков. Впрочем, это не спасало, потому что именно в этот период достигается пик мелких, но вполне успешных набегов и массовый угон людей в рабство. Несмотря на то, что службу на границе ежегодно несет огромное войско.

Иными словами, реформа кавалерии привела не только к полному провалу защиты от степных набегов, но и страшно ударила по карману державе. Тут и изъятие мужчин на воинскую службу, и привлечение массы людей к строительству засечных черт, и увеличение потерь от набегов. Картина маслом.

А как обстояли дела с нашествиями?

Нашествия проходили по стандартной схеме: большое войско кочевников вторгается в регион, разбивает в генеральном сражении территориальные войска, после чего вдумчиво грабит всю округу. В ноль. Для противодействия нашествию требовалось давать классическое полевое сражение.

И здесь ситуация разрешалась еще хуже. Там, где в XIV веке для отражения полномасштабного вторжения степи требовалось собрать 6–8 тысяч всадников, в XVI веке уже требовалось от 20 до 30 тысяч человек. И кавалерии, и стрельцов, и артиллерии. При этом новое войско могло успешно действовать практически исключительно от обороны, отдавая стратегическую инициативу противнику.

Таким образом, мы ясно видим: реформы бывают разные. Взяли вполне себе приличную позднесредневековую армию (готовую к переходу к формациям Нового времени) и превратили ее в раннесредневековый вариант.

Со степью еще ладно. Справлялись кое-как. Благо, что сама степь находилась чуть ли не на родоплеменном уровне организации. А вот столкновения с серьезными противниками закончились трагедией Ливонской войны, ну и серии последующих (вплоть до Смоленской войны 1630-х годов). И так продолжалось до тех пор, пока Алексей Михайлович Романов не начал разворачивать полки солдатского, рейтарского и прочих строев на европейский манер. Именно они позволили Русскому царству начать уверенно громить Речь Посполитую. И именно они стали основой для создания знаменитой Петровской пехоты. Они, а не стрельцы…

Последствия Ливонской войны

Экономические возможности Русского царства к началу Ливонской войны позволяли держать в мирное время максимум 35–40 тысяч войска. Во время войны — вдвое, а то и втрое меньше из-за серьезной интенсификации расходов. Однако на протяжении практически всей Ливонской войны Иван IV поддерживал 40–50 тысяч войска, находясь далеко за пределами своих возможностей.

Ливонская война длилась 24 года и была типичной войной на истощение, когда проигрывал не тот, кто слабее в военном плане, а тот, у кого раньше закончатся ресурсы. Из-за особенностей комплектования войска они закончились раньше у Ивана IV, с одной стороны потерявшего возможность верстать в свое войско людей, а с другой — полностью истощившего свои финансовые ресурсы. В ходе этой войны Русское царство достигло демографического и экономического банкротства, что и стало причиной разгрома в долгой и напряженной войне.

За 24 года войны Русское царство потеряло от 150 до 250 тысяч человек в боевых действиях и маневрах (не боевые и санитарные потери). Это примерно каждый третий взрослый мужчина, экстраполируя на четверть века.

Война в основном не была удачной. Поэтому войску приходилось часто оставлять поле боя. Имел место большой расход оружия. В 1580 году во Франции аркебуза с фитильным замком стоила примерно 350 франков. Допустив, что это был серебряный франк (он был дешевле золотого), мы получим примерно 73 серебряных рубля. Допустив, что в Москве пищаль можно было купить за четверть этой цены, мы получаем 18,25 рубля. Совокупно же стоимость снаряжения стрельца с нуля была не меньше 25–30 рублей. И это при том, что пищаль — крайне дешевая. Реальный ценник же наверняка уходил за 50 и более рублей, ибо дефицит порождает рост цен. Снаряжение же поместного дворянина обходилось и того дороже.

На первый взгляд — немного. Однако экстраполируя эти цифры на 150–250 тысяч человек, мы получаем очень серьезные суммы. Прикинув по нижнему порогу и допустив, что частью снаряжение компенсировалось трофеями, мы получаем около 5–6 годовых бюджетов страны. То есть что-то около 6–7 миллионов рублей. И это не касаясь весьма дорогой бронзовой артиллерии, пороха, свинца и прочих весьма недешевых аспектов войны. Ведь, как известно, для войны нужны три вещи: деньги, деньги и еще раз деньги. Ну и люди. Дешевое, массовое войско — лучший способ избавиться от избытка населения.