Лжесвидетельства. Фальсификации. Компромат

Хрущев, ударив кулаком по столу, заявил:

— Не имеете права принимать такое решение! Не вы меня избрали, а Пленум, избранный съездом. Я категорически против вашего решения!

Маленков. Да, избирал Пленум, но он, образовав данный Президиум, поручил ему руководить всеми делами в партии. Принятое сейчас решение, конечно, вынесем на Пленум.

Булганин. Конечно, Хрущев не останется без работы. Быть может, назначить его министром сельского хозяйства? Участок знакомый, он знает и любит это дело. Ну, как дальше поступим?

Хрущев. Я требую выслушать меня на Президиуме! Вы все говорили, а мне не дали возможности ответить.

Кириченко. Да, надо послушать.

Мухитдинов. Это полезно.

Булганин. Ну, тогда подготовим проект постановления Президиума, о чем говорили сегодня. Завтра будем обсуждать.

На этом закончили. На послеобеденном заседании Брежнева не было. Выйдя в коридор, Мухитдинов оказался рядом с Сусловым. Он тихо сказал Нуриддину Акрамовичу:

— Никита Сергеевич приглашает. Могли бы сейчас зайти к нему?

Мухитдинов отправился в кабинет Хрущева на Старой площади.

Кабинет Хрущева в здании ЦК КПСС на Старой площади 18 июня 1957 года. (По записям Н. А. Мухитдинова.)

Когда он вошел, там уже были Суслов, Жуков, Фурцева.

Хрущев. Вот я теперь никто… (Пауза). Не хотелось бы уйти с такими обвинениями, с таким решением. Убежден, мы с вами находимся на верном пути, начали неплохо. Корни их обид, недовольства мною вам известны. Они действуют так из страха перед будущим. Давайте договоримся: уходить мне из ЦК или найдем выход?

Жуков. Вам не надо уходить с поста Первого секретаря. А я их арестую, у меня все готово.

Фурцева. Правильно, надо их убрать.

Суслов. Зачем арестовывать? К тому же в каких преступлениях можно их обвинить?

Мухитдинов. Правильно говорит Михаил Андреевич. Не надо поднимать вопрос об аресте. Надо все решать или внутри Президиума, или на Пленуме. А Пленум вас поддержит, Никита Сергеевич.

Хрущев. Ну, спасибо вам всем за откровенные товарищеские высказывания. Я ценю вашу морально-политическую поддержку. Действительно, наиболее реальный путь — быстро созвать Пленум, перехватить у них инициативу. В рамках Президиума, как видим, они в большинстве, кандидаты в члены Президиума голосовать не могут. А на Пленуме нас будет большинство.

Все согласились.

Хрущев (продолжая). Позиции всех на Президиуме ясны. Возмутительно повел себя Брежнев. Трусливый, беспринципный человек. Стоило Кагановичу резко выговорить ему, он тут же отошел от нас и вполне способен переметнуться к ним. Хорошо было бы выяснить, действительно ли он болен. Уверен, что симулирует, хочет остаться в стороне, спасти свою шкуру… Давайте ускорим созыв Пленума, пока этого не сделали они. Дальнейшая дискуссия на Президиуме бесполезна, хотя может помочь выиграть время для сбора членов ЦК. Быть может, созвать Пленум послезавтра? А завтра стянуть сюда членов и кандидатов в члены ЦК, членов Ревизионной комиссии…

Он продолжал:

— Вы, товарищ Жуков, вместе с Серовым обеспечьте прибытие товарищей с периферии. Товарищ Суслов, пригласите Чураева (орготдел ЦК) и Мыларщикова (отдел ЦК по РСФСР) и постарайтесь всех оповестить так, чтобы люди завтра прибыли. Товарищ Фурцева, займитесь Москвой, чтобы все явились, и подумайте, в какой словесной форме их правильно ориентировать. Вы, товарищ Мухитдинов, найдите возможность, когда прибудут члены ЦК от азиатских республик, в личном плане поговорить с ними. Пленум давайте созовем в 11 часов.

Все согласились и разошлись. Выйдя из кабинета и спускаясь по лестнице, Мухитдинов увидел Серова, который направлялся к Хрущеву.

На следующий день с утра собрались снова в зале заседаний Президиума, и обсуждение продолжилось.

Зал заседаний Президиума ЦК КПСС в Кремле 19 июня 1957 года. (По записям Н. А. Мухитдинова.)

Изложил свою точку зрения Кириченко, затем слово взял Д. Т. Шепилов. Вначале он вроде бы поддержал Хрущева, но после выступления Молотова явно переметнулся. Начал с критики, сказав, что Министерство иностранных дел обычно готовит серьезные документы для каждой встречи Хрущева с иностранцами, дает ему специальную папку, но он игнорирует ее, даже не читает материалов; говорит от себя, в результате исправить бывает невозможно, а все оказываются перед свершившимся фактом. Иностранцы же делают соответствующие выводы.