Лжесвидетельства. Фальсификации. Компромат

Что происходило в это время в апартаментах Сталина? Ведь смертельный удар с ним произошел где-то в районе 20–21 часа еще 1 марта, когда, плохо себя почувствовав, вождь прошел в столовую выпить минеральной воды. Никто и никогда не ответит на эти вопросы. Мир человека — огромный, необъятный, загадочный космос. Уходит человек, исчезает навсегда и этот неповторимый, уникальный мир… Но о его мире, ушедшем навсегда, мы знаем больше, чем о других. Он материализовался в гигантских стройках, подневольном сословии крестьян, в атомной бомбе, гигантском ГУЛАГе, могучей крепости-государстве, полутора десятках его ясно-примитивных томов сочинений, десятках тысяч памятников. Но и это окажется не вечным…

О чем думал Сталин накануне рокового удара? Кто знает? Может быть, его обуревали мысли о своем одиночестве? Бренности этого мира? Достигнув фантастической власти, покорив сотни миллионов людей, став обладателем невиданной мощи, он оказался абсолютно одиноким на своей холодной вершине. Вокруг суетится множество лакействующих людей, но ему не с кем спорить, некому что-то доказывать, не перед кем оправдываться… Леденящая пустота… С ним только его мысли, все чаще зовущие в прошлое…

В тот последний долгий вечер со своими соратниками он почему-то заговорил о Коминтерне. Сколько выбросили золота, ценностей на создание компартий, а мировой пожар революции зажечь не удалось. Хотели вызвать революцию не только в Европе, но и в Азии: в Персии, Индии, Китае. Вспомнил, как на заседании Политбюро 27 июля 1922 года решили, что даже Япония переживает предреволюционный период. Решили усилить агитационную работу в Азии путем создания радиостанции около Владивостока. Почему-то вспомнилось еще одно заседание Политбюро 3 мая 1923 года, когда уже Ленин безнадежно болел. Выработали инструкцию Иоффе на переговорах с Японией: не возражать против продажи Сахалина за миллиард долларов. Девять десятых наличными. Но, как оказалось, сделка не состоялась. Сталин мог вспомнить, что вопрос о Северном Сахалине вновь поднял японский министр иностранных дел Мацуока 12 апреля 1941 года.

(«Мог вспомнить…» Вот цена всей достоверности версии Волкогонова, допущенного в архивы Политбюро!)

Во время их двухчасовой беседы, когда, как явствует из сталинского архива, оба остались довольны друг другом, Мацуока вдруг предложил продать северную часть Сахалина. Сталин немедленно среагировал:

— Ведь вы нас тогда «закупорите и задушите»… Зачем вам нужен холодный Сахалин?

— Для спокойствия, — ответил Мацуока.

И все же эта версия, как она ни правдоподобна, не документирована. Трудно сказать, о чем думал Сталин в последние часы. Наверное, ближе всех к истине Д. Шепилов, сказавший: «Последующий ход событий никто толком не знает».

— Утром Сталина нашли в бессознательном состоянии, лежащим на полу у дивана в библиотеке, то есть в той самой первой комнатке при входе направо, где он больше всего любил работать. По-видимому, после разъезда членов Президиума Сталин удалился в библиотеку. Здесь ночью у него произошло кровоизлияние в мозг. Сталин потерял сознание и упал на пол у дивана. Так он пролежал до утра без сознания и без медицинской помощи. Да она и не могла быть оказана. В комнату, где он находился, запрещено было входить кому бы то ни было из охраны или прислуги.

Слово бывшему помощнику коменданта Ближней дачи П. Лозгачеву:

— На следующий день было воскресенье. В десять часов мы, как обычно, уже все были на кухне, начинали дела на сегодняшний день планировать.

Э. Радзинский:

— Да, в результате приказа Лозгачев добросовестно спит. И естественно, не знает, что делали ночью его товарищи, к примеру, тот же Хрусталев, передавший этот невероятный для Хозяина приказ и утром уехавший домой.

П. Лозгачев:

— В 10 часов в его комнатах нет движения (так у нас говорилось, когда он спал). Но вот пробило 11 — нет и в 12 — тоже нет. Это уже было странно: обычно вставал он в 11–12, иногда даже в 10 часов он уже не спит.