Лжец

– А я полагался на то обстоятельство, что ты хронический лжец. Как только тебя подсоединят к устройству, которое, предположительно, должно заставить тебя говорить правду и, однако же, не заставляет, ты, естественно, соврешь и притворишься, будто оно работает, и вполне исправно. Это была смесь внушения с моей стороны и твоей ужасающей нечестности. Да, собственно, было уже и неважно, сыграешь ты эту очаровательную и абсурдную репризу или не сыграешь. Пирси к этому времени карты свои раскрыл. Жаль только, что ты повел себя так эксцентрично и набросился на Листера с его пистолетом.

– Бедняжка совершил отважный поступок, – сказала леди Элен. – А зарядить пистолет холостыми патронами было со стороны Листера преступной глупостью. Они иногда очень опасны.

– Ему необходимо было притвориться, что он застрелил одного из нас, – сказал Трефузис.

– Тост! – воскликнул Саймон Хескет-Харви. – За Адриана Хили, святого и героя!

– За Адриана Хили, святого и героя!

– Спасибо, – сказал тронутый Адриан. – На самом деле ничего такого уж особенного я не сделал. – Он улыбнулся всем сидевшим за столом. – Выходит, изобретение «Мендакса» было просто-напросто надувательством.

– Некоторые из нас, – сказал Саймон Хескет-Харви, – уже несколько лет питали сомнения в том, что сэр Дэвид заслуживает доверия. И Дональд предложил идею «Мендакса». Два года он переписывался на эту тему с Белой, зная, что сэр Дэвид рано или поздно пронюхает об их переписке. Как человек тертый, Дональд не мог не ожидать, что кто-то сунет нос в его почту. Он, правда, не предполагал, что доносить на него станет один из его же студентов. Это дало ему потрясающее преимущество.

– Ну-ну, вы все же полегче, – сказал Адриан. – Дэвид как-никак мой дядя, знаете ли. В конце концов, голос крови что-нибудь да значит.

– Надеюсь, не больше, чем голос дружбы, – сказал Трефузис. – Но довольно! Никаких укоров. Ты вел себя великолепно.

Боб, хозяин заведения, склонился к Адриану и подмигнул:

– Я все это время стоял за завесой и целился в сэра Дэвида из вот такущего пистолета, мастер Адриан, сэр.

– Ну, могли бы и мне об этом сказать, – отозвался Адриан.

Волна усталости накатила на него, он зевнул во весь рот, и сопряженное с этим усилие стянуло мышцы живота, напомнив ему о ране.

Хэмфри Биффен, по-видимому, заметил гримасу боли, исказившую лицо Адриана, потому что сразу вскочил на ноги.

– Вы еще слабы, Адриан. Одному из нас следует проводить вас до Святого Матфея.

Адриан, насколько мог твердо, поднялся на ноги.

– Все в порядке, – сказал он. – Прогулка проветрит мне голову.

В пору долгих каникул Кембридж выглядит заброшенным и немного стеснительным, обретая сходство с пустым театром. Ночь стояла теплая. Адриан вгляделся в часовню колледжа Св. Иоанна, в звезды над ней. Теплый летний воздух освежил его. Может быть, и не стоит прямиком отправляться домой и ложиться спать. Ему еще о многом необходимо подумать. В кармане у него лежало письмо от Дженни. Вернувшись сегодня в полдень из Гатуика, Адриан обнаружил его в своем почтовом ящике. Дженни, похоже, получила в Страдфорде место помощника режиссера. Адриан пересек улицу, присел на низкую каменную ограду напротив паба, закурил сигарету. Он находил, что письмо ее можно прочесть и как прощальное, и как содержащее мольбу о его возвращении.