Лжец

Пока Ру смывает с себя остатки вечера, готовлю чай. Опять долбаный чай. Себя на этот раз не заставляю его пить, а наливаю из бутылки скотч. Включаю тихую, приятную музыку какого-то заграничного певца, и наливаю себе полный стакан.

Когда Рунта получается чай с сахаром, а я уже успеваю выпить пол бутылки скотча. Она проходит на кухню выполненную в черно-белых тонах, и удивленно выгибает одну идеальную черную бровь. И то ли от спиртного она мне кажется еще красивей в рубашке, не совсем прикрывающей некоторые части тела, то она действительно такая, но хочется прямо сейчас схватить ее и целовать до тех пор, пока хватит дыхания.

Вероятно девушка видит все эти мысли у меня на лице, ведь вдруг краснеет, натягивает рубашку ниже и отбрасывает длинные, мокрые волосы за спину. Садится за стол, обхватывает пальчиками чашку и начинает пить чай. Хорошо, что играет музыка, ведь без нее сейчас между нами повисло бы неловкое молчание.

– Может это? – сажусь напротив, и показываю стакан вновь наполненный спиртным.

– Нет, спасибо, – тихонько говорит, – Марк, – зовет, а мне хочется сказать, что я не Марк, я Мэлс, и теперь полностью, по-настоящему на ее стороне. Не получит Создатель землю Либертау. Только через мой труп.

– Да? – откликаюсь только на третий, а может и четвертый раз.

– Спасибо. Ты спас меня. Если бы не ты...

«Если бы не я, то этого и не было бы, Рун", – хочется ответить.

– Нет за что благодарить, Ру. Я не должен был тебя отпускать однуу, вот так. Прости.

– Ты не виноват, – шепчет, – Никто не виноват...

«Ага, никто кроме меня! Сволочного сына Творца, твоего врага. Если бы только знала от кого приняла помощь, у кого сидишь на кухне, то бежала бы быстрее, чем от того неудачника».

– Успокойся. Пей чай. Может кушать хочешь? Я закажу...

– Нет. Но от твоего напитка наверное все-таки не откажусь .

Пожимаю плечами и достаю второй стакан. Ставлю на стол стакан, наполненный до самых краев и снова сажусь напротив. Ру сначала только пробует, кривится, а потом глотает, быстро, словно огненная жидкость неожиданно может закончиться.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– У меня еще есть скотч, – смеюсь от ее искривленного лица.

– Тогда давай, – требует, когда ставит пустой стакан на стол. Снова наливаю ей, а потом еще и еще.

Щеки девушки краснеют, глаза блестят, а аромат винограда кажется повсюду. Схожу сума от нее, сержусь, чувствую себя каким-то неадекватным, глупым подростком, который обалдел от гормонов.

Неожиданно, даже для себя, встаю, делаю музыку громче и под бодрые выкрики вытягиваю Риччи танцевать. Даю ей в руки новую полную бутылку скотча, себе тоже беру одну. Ей нужно снять стресс, а что это делает лучше всего? Правильно: выпивка, громкая музыка и танцы до изнеможения.

Отодвигаю диван, нагло посмевший встать посреди гостиной совмещенной с кухней, и сжимая в одной руке бутылку, второй закручиваю Ру в танце. Она не сопротивляется. Поддается, отпивает скотч и ее носик смешно морщится от крепости напитка.

Песня с веселой меняется на лирическую как раз тогда, когда закручиваю ее так, что она оказывается прижата к моему телу. Минуту, а может вечность, тону в ее зеленых глазах, словно корабль иду на дно, без надежды когда-нибудь снова быть свободным и плыть по течению.

Босиком, в моей рубашке, с ароматом винограда... и такая же бешеная, как и я.

Не сдерживаюсь, просто не могу. Это выше моих сил, в конце концов я мужчина, а она девушка...

Целую. Не так, как в ресторане. На этот раз с нажимом. Сначала свою бутылку ставлю на пол, оторвавшись от губ на секунду, а потом бутылку Ру. И снова целую.

Она не противится этому. Наоборот, обнимает за шею, тянется ко мне, прижимается грудью, а рубашка приподымается. Голова как будто не моя, кажется, сейчас закипит от ощущений, что переполняют меня.

Подхватываю Рунту и несу в спальню. Ногой открываю дверь. С громким стуком она бьется в стену, но и это нам нипочем. Осторожно кладу на кровать, чувствуя, что пьянею еще больше, хотя должен был бы уже немного протрезветь... Рунта снова не оказывает сопротивления, поэтому продолжаю.

– Марк...,– спрашивает, приглашает, или протестует – непонятно, поэтому просто продолжаю дальше.

Дьявол!... И что же за ....

Разум словно трезвеет, раз и туман исчезает из головы. Что я делаю? Неужели я такой подонок? Неужели моя душа прогнила до такой степени?

Да, я такой! Черт его побери!...Была бы на ее месте любая другая девушка не остановился бы...но не с ней, не с моей Виноградинкой. Она не готова. Точно не так!

Ненавижу себя в этот момент. Если не остановлюсь, а она нужна мне сейчас, как никогда, потому что план по уничтожению папы, который еще не полностью сформировался в голове можно воплотить в жизнь только с ее участием.

– Спи, – шепчу ей, оторвавшись от губ. Она удивленно моргает, а потом кивает головой. Встаю с кровати, оборачиваюсь и не глядя на девушку, которую бросил в самом разгаре, сам удивляясь своей выдержке, иду прочь. Посплю на диване в гостиной.

Мне не нужно только ее тело, мне нужна душа. Полностью.

Кажется я влип.