Лжец

— Ладно, — соглашаюсь в память о нашей «дружбе». Все же от Хьюго я никогда ничего плохого в свою сторону не видела. Возможно, он хочет поговорить совсем не о том, что первым приходит на ум. А возможно, нужно ещё раз твёрдо обрисовать свою позицию. Потому что да… он изредка, но звонит мне. А я без зазрения совести смахиваю с экрана горящие уведомления о пропущенных вызовах.

Идём по узкому коридору. Заходим в ближайшую дверь.

Оборачиваясь, сталкиваюсь с глубоко отчаянным взглядом. В нем сквозит неприкрытая боль. И всякие надежды, что этот разговор будет лёгким и ни к чему не обязывающим, рассыпаются в прах. Чувствую себя, мягко говоря, не в своей тарелке. Отчего-то стыдно. Я не вкладывала в наше общение все то, что видел Хьюго. Я понимала изначально, что ничего не получится. Но в какой-то момент подарила ему надежду. Сейчас корю себя за это, хоть никогда ничего серьёзного мы с парнем и не обсуждали. Хоть я с самого начала и обрисовала границы. Но чуть позже эти границы негласно стали тускнеть. И в этом есть моя вина.

— Привет, — изучающий взгляд полон несбывшихся надежд. Хьюго смотрит мягко. С восхищением. — Я даже не сразу узнал тебя. Звонил недавно спросить, будешь ли присутствовать.

— Да, но стараюсь поменьше показываться на глаза гостям.

— Ты мне ни разу не ответила с тех пор. Почему?

Глаза его впиваются в мое лицо, и волны молчаливого осуждения будто физически сбивают с ног.

Теряюсь. Не знаю, как ответить на этот вопрос. Помягче…

— Разве причина не очевидна? — вздрагиваю, когда он делает первый решительный шаг вперёд. — Разве мы не все обсудили? У меня другой мужчина. Тебе это известно.

— Я не верю. Лида, я не верю, — голубые глаза загораются внутренней силой. — Ты правда с ним?

— Да. Чистая правда, — подтверждаю спокойно.

— Ты не понимаешь, что делаешь! — тусклый голос набирает обороты. — Сама не понимаешь!

— Хьюго, что ты хотел обсудить? Если мою личную жизнь, то сделать это не удастся. Это не твое дело.

— Лида! Он же инвалид! Очнись!

— Я и не сплю. Это ты жил иллюзией. У нас с тобой не было ни единого разговора о том, что наши встречи к чему-то приведут. Ты придумал то, чего не было. Я никогда не считала себя твоей девушкой.

— Он никогда не сможет тебе дать то, на что способен полноценный мужчина. Он никогда не сможет! — голос парня срывается на крик, и я начинаю беспокоиться, что со стороны коридора может кто-то услышать.

— Он более полноценный, чем все остальные, вместе взятые.

— Это сейчас ты так думаешь! А потом что? Ты семью с ним хочешь?

— Да. Хочу, — признание срывается с губ, шокируя меня саму. Я даже себе боялась признаться, насколько сильно Итан вошёл в мою жизнь. Я даже не представляю, что буду делать, если он из неё исчезнет.

— И как это будет? Он ни погулять с коляской, ни по дому сделать ничего не сможет! Ты понимаешь? Он физически ограничен в своих возможностях! Физически! Это не деньги, которые можно со временем заработать! Это — здоровье, которое никогда уже не вернётся! А много лет убить на то, что это когда-нибудь изменится… Лида, ты подумай, на что ты соглашаешься!

— Хьюго, у тебя своя жизнь. У меня — своя. Я не собираюсь ни с кем обсуждать Итана. Наши с ним отношения, наш выбор и его физическое состояние — это только наше дело.

— Скажи мне… — его кадык напряжённо дёргается. Хьюго поджимает губы, запинаясь и прищуривая глаза. Как будто опасается произносить то, что у него в голове. Боится озвучивать свои мысли. Но пара секунд на раздумье все же делает своё дело. — Честно скажи. Мне будет достаточно этой правды. Ты с ним из-за денег, да?

— Ты слишком плохо меня знаешь, если у тебя возникли такие мысли, — я разочарована. Слышать такое неприятно. И дело даже не во мне. Итан — самый прекрасный мужчина во вселенной. И он достоин намного большего, чем «чувства» за деньги. — И его ты тоже плохо знаешь.

— Ты понимаешь, что он навсегда прикован? Ты отдаёшь себе отчёт, что не сможешь чувствовать себя полноценной женщиной рядом с ним? И так будет всегда! Лида! Ты испортишь себе жизнь желанием приободрить его!

— Если ты так считаешь, то это ты инвалид, а не он! — срываюсь, не выдержав. — Не смей так о нем говорить!

— Это не я так считаю! — перебивает на эмоциях. — Это так и есть, но ты не хочешь этого видеть! Не желаешь признать!

— Хьюго, я на работе, мне идти надо, — собираюсь развернуться и как можно скорее удалиться. Если понадобится — убегу без оглядки. Иначе этот разговор грозится вылиться в настоящий скандал!

Но Хьюго легко удерживает меня. Эмоции придают ему ещё больше сил. И теперь мое запястье в грубых тисках. Резкий рывок, и наши лица уже почти на одном уровне… почти. Заглядываю в лицо парню снизу вверх. Сердце колотится, не хочу больше продолжать разговор. Душа моя отчаянно плачет в этот момент. За то, что мир вот так смотрит на таких людей, как Итан, за то, что не верит в них, причиняя этим боль, отнимает силы и уверенность в себе, рубит возможности и надежды на корню.

— Что тогда, если не деньги?! Это жалость? Скажи мне, что?! Он же навсегда прикован, и ты не будешь с ним счастлива!!!