Лжец

– Если ты не расскажешь мне всего, я тебе больше не подруга! – решительно заявила Моника, сделав еще один глоток «Маргариты».Мы сидели в баре «Клевер», который находится в подвале торгового центра, где битых четыре часа искали мне подходящее платье для предстоящего торжественного вечера. И туфли. Монике каким-то чудом удалось заставить меня стать на десятисантиметровые каблуки. Потом самая приятная часть шопинга – покупка нижнего белья. О, это мой фетиш. Белья у меня много. Разных цветов и фасонов. Приличное и не очень. Очень неприличное для особых случаев. Для этого даже есть отдельный комод, потому что хранить нижнее белье вместе с носками – кощунство. Ну а потом были пытки: салон красоты. Я не могу находиться в таких заведениях дольше часа. А тут целых два! Это ужас. Зато мои ручки и ножки выглядели так, словно я никогда не касалась карбюратора, волосы блестели, лицо сияло. Только глаза были потухшие. Но это от усталости.Дважды перекусив в процессе, мы таки закончили это испытание. Моника неутомима. Моя подруга может проходить полдня по магазинам, а потом надеть что-нибудь из новых шмоток и отправиться еще на всю ночь на вечеринку. Я звала ее пойти со мной на вечер папы, так мне не было бы тоскливо. Но она уже договорилась встретиться с Морганом. Подруга извинилась за то, что кидает меня, и заверила, что Грег непременно спасет ситуацию.Мы сидели в баре и пили коктейли, празднуя окончание подготовительных работ по превращению меня в светскую львицу. Но Моника решила нарушить приятную негу, вспомнив дьявола.– Моника, нечего рассказывать.– Но он так смотрел на тебя!– Как?– Как будто готов есть тебя на завтрак, обед и ужин, – воскликнула подруга.– Это потому что я не отдавала его машину.Моника посмотрела на меня с недоверием. Покачала головой и продолжила:– Когда Грег утащил тебя на танцпол, он напрягся. Не просто напрягся. Он, даже толком не познакомившись со мной, начал допрос о нашем друге. Когда Грег шлепнул тебя по попке, клянусь, он сжал кулаки и привстал со своего места. И только после объяснения Моргана об ориентации бедного парня, Джордж успокоился. А еще…– Не произноси его имени при мне! – резко оборвала я речь подруги.Она снова уставилась на меня. В ее взгляде были смешинки и удивление.– Ого, придержи коней, наездница. Чем он тебе так не угодил?– Я же тебе говорила о нем и его машине. – Из каждой моей поры сочилась ярость, грозясь прорваться наружу и испортить день с подругой.– Все, красотка, я поняла. Никакого имени. Но объясни: что происходит между вами? Помимо машины.– Да ничего. Я же тебе говорила: он – мой клиент, я – его слесарь. Все. Конец истории.– Что-то мне кажется, это только начало, – подмигнула мне Моника, чем заслужила очередной гневный взгляд. – Ты ведь редко просишь не произносить имя парня. Ну, после…– Мо, твою мать, замолчи. Прошу, даже не начинай, – прервала я, но, осознав резкость своих слов, погладила ее по руке, безмолвно объясняя, что не со зла так агрессивна.Я решила перевести разговор в более безопасное русло.– Что у тебя с Морганом?Подруга в секунду преобразилась. Она засияла так ярко, что мне уже в пору было опасаться слепоты.– О, детка, он чудесный, – мечтательно произнесла она. – Мы едем на Барбадос через две недели.– Тебе не кажется, что это слишком быстрое развитие событий? Всего два дня знакомы. Надеюсь, еще не переспали? – Моника виновато отвела взгляд. – Ты… ты уже это сделала? И вы едете на Барбадос? Подруга, не влюбляйся.– Кто? – недоуменно спросила она, ткнув себе в грудь большим пальцем. – Ты когда меня видела влюбленной последний раз? – спросила и рассмеялась.– Не припомню такого.– Вот именно. И я тоже. Он просто классный. Такой большой. Во всех нужных местах!Она подмигнула.Я закатила глаза.– Без подробностей. Не хочу это знать. Представь себе: он когда-то станет твоим мужем, а я буду смотреть на него на вашей свадьбе и знать размер члена. – Я вовсю забавлялась, глядя на ее лицо.Моника скривилась.– Когда ты так об этом говоришь, это действительно звучит мерзко, – и, когда я уже едва удерживалась от взрывного смеха, ее настигло осознание и лицо подруги вытянулось. – О, Боже, Роуз. Нет. – Меня прорвало, и я расхохоталась до слез. – Никакой свадьбы, маленькая извращенка! – уже практически кричала она, сама рыдая от слез.Этот смех был как очищение. Он снял напряжение и усталость последних дней, и я почувствовала себя расслабленно. Но это чувство продлилось недолго. Наше веселье прервал уже знакомый голос:– О какой свадьбе речь?Мы одновременно перестали смеяться.– Джордж, рада тебя видеть! – воскликнула Моника.Она смотрела поочередно на меня и за мою спину, на обладателя голоса. В ее взгляде была игривость и заинтересованность.– Дамы, – произнес Мун, обходя мое кресло. Все хорошее настроение как рукой сняло.– Мун. Ты всегда подкрадываешься сзади, – констатировала я разочарованным тоном.– Люблю смотреть, как твоя шея покрывается мурашками при звуке моего голоса.– Ни хрена у меня не покрывается мурашками.– Уверена? – игриво спросил он и подмигнул. В этот момент моя шея все-таки покрылась предательскими мурашками.Он появился в поле зрения – и у меня перехватило дыхание. Мужчина был одет в низко сидящие на бедрах джинсы и простую белую футболку. На ногах – красные мокасины. Он выглядел… просто потрясающе. Мужчина не может быть таким сексуальным. Это преступление, за которое нужно сажать в тюрьму еще в детстве. Его серые глаза внимательно изучали меня, пока он стоял, засунув руки в карманы. Игривый взгляд прожигал насквозь. Он бегло осмотрел меня с головы до ног. Я тоже была в несвойственной для себя одежде. На мне был длинный сарафан ментолового цвета, легкий, как перышко, и сандалии. Волосы были собраны в хвост. Дойдя до моей груди, которая неистово вздымалась при каждом вдохе, он резко перевел взгляд в сторону и слегка тряхнул головой, словно пытался вытрясти непрошеные мысли. Когда в его взгляд вернулось привычное надменное выражение, Мун широко улыбнулся.– Шопинг, девочки? Или просто очередная попойка?Я гневно сверкнула в его сторону.– Да, попойка. Мы ведь только и делаем, что пьем, – язвительно ответила я, отпивая из своего бокала.Моника, улыбаясь все шире и шире, приподнялась со своего места.– Куда? – спросила я без предисловий.– Мне нужно попудрить носик.– Не нужно тебе ничего пудрить, – хмуро ответила я.– Эй, я сейчас вернусь. Мистер Мун, – повернувшись к мужчине, спросила подруга, – не составите Рози компанию?– С удовольствием! – Мун просиял и занял место моей подруги.Я сложила руки на груди и отвернулась в сторону, наблюдая за уходом подруги, бодро стучащей каблуками по бежевой плитке.– Мисс Стар.Я молчала, решив выбрать игнор своей стратегией. Я надеялась, что ему надоест сидеть со мной – и он просто уйдет. Я боялась своей реакции на него. Боялась того, что, если он сделает шаг навстречу, я утону в нем.– Роуз, – он произнес мое имя так мягко и нежно, что по коже снова побежало стадо мурашек, приподнимая волоски на затылке. Я тяжело сглотнула. – Посмотри на меня.– Не смей произносить мое имя, – процедила я сквозь зубы, но злобный тон давался сложно, потому что в ушах еще стояло эхо моего имени, произнесенного этим греховным ртом.– Хорошо. Не буду, если ты посмотришь на меня.Я медленно повернулась к нему. Его лицо было спокойное и расслабленное, в глазах ни намека на насмешку.– Я хочу поблагодарить тебя за машину.– Пожалуйста. – Ей-богу, я вела себя как ребенок. Похоже, его это забавляло, потому что рот скривился в усмешке.– Я, правда, благодарен. Это много значит для меня. Сожалею, что вел себя, как подонок, но на то были причины. Жаль, что не ты передала мне автомобиль.– Может, надо было еще и доставку на дом организовать? – съязвила я.Он улыбнулся.– Я был бы не против тебя в своем доме.Какого черта?– Слушай…– Джордж.– Да, Мун…– Мне хочется услышать, как ты произносишь мое имя.– Хватит меня перебивать! – Я бросила на него разъяренный взгляд. – Мне надоели перемены твоего настроения. У тебя биполярное расстройство? – От моего неожиданного предположения его брови поползли вверх, но улыбка стала шире. – То ты мудила, каких свет не видывал, женоненавистник и просто тупой козел, то сама любезность и джентльмен. Какой из двух образов соответствует тебе настоящему? Почему бы тебе просто не оставить меня в покое?– Нет, – спокойно ответил он.– Нет? – я недоумевала. Откровенно говоря, я ожидала, что Мун набросится на меня со своими хамскими заявлениями – и я с чистой совестью пошлю его куда подальше, поставив крест на нашем общении. Но он меня удивил.– Нет, Роуз.– Но почему? Что тебе от меня надо?– Ты, – с абсолютно серьезным лицом ответил Мун. Но в его взгляде застыло изумление, словно он сам не ожидал этих слов.Слова повисли в воздухе. Я застыла с открытым ртом.И вот оно. Его глаза снова покрылись дымкой, словно их заволокло туманом. Его взгляд так много обещал. Для меня этих обещаний было даже слишком много. Но я не собиралась поддаваться на эти уловки. Следующее, что он сделает – опять начнет издеваться в привычной для него манере. Или предаст ровно в тот момент, когда я буду наиболее уязвима. Что-то подсказывало не допускать «трех постельных свиданий» с Муном, иначе я рисковала никогда не выкарабкаться из этого дерьма. Он облизнул губы – и мой взгляд опустился на них, затем снова вернулся к его глазам.Мы играли в гляделки добрых десять минут – и я успела заметить, что его глаза меняют цвет от мышино-серого к темному графиту. Похоже, это зависит от мыслей, проносящихся в его голове. Хотелось бы мне знать, какая мысль присуща каждому оттенку.– Я вернулась. Хорошо поболтали? – проворковала Моника рядом со столиком.Мы будто очнулись ото сна. Странного такого. Сна, в котором только мы вдвоем в своем маленьком пузыре сидим и разговариваем без слов. Я подскочила на ноги.– Мне пора.– Что? – в недоумении спросила подруга.– Да, мне надо ехать.– Я подвезу вас, – одновременно со мной произнес Мун. Он выглядел растерянным.– Не стоит. – Я копошилась, собирая свои пакеты с покупками. – Возьму такси.– Мне не сложно.– Нет! – немного громче необходимого воскликнула я.Моника смотрела на нашу перепалку с приоткрытым ртом, совершенно не понимая происходящего.Я схватила пакеты и, обнимая подругу, прошептала ей на ухо:– Прикрой рот, выглядишь нелепо. Я позвоню.– Ага, – таков был ее ответ. Иногда меня удивляет: как она умудрилась стать серьезным журналистом?– Мистер Мун, – произнесла я, не оборачиваясь.Ответа я уже не слышала, потому что неслась через торговый центр к стоянке такси.Что это было? Как это понимать? Почему он так на меня смотрел? А я? Тоже хороша. Вместо того чтобы отшить его, глазела во всю, надеясь непонятно на что. Я бежала и чувствовала, как по позвоночнику стекает струйка пота. В голове поселился полный сумбур из мыслей, а морщинка между бровями, похоже, грозилась остаться со мной на всю оставшуюся жизнь.Добежав до лифта, я втиснулась в подъехавшую так вовремя кабинку и выдохнула. Когда я зашла и нажала кнопку нужного уровня, повернулась и сквозь закрывающиеся двери заметила, как к лифту бежал Мун. Последнее, что я видела до закрытия дверей, – мое имя, беззвучно слетающее с его уст.Так же быстро я запрыгнула в такси и велела водителю мчать, как на пожар. За скоростной проезд, минуя пробки, он был награжден двадцатидолларовой купюрой сверх оплаты по счетчику. Только закрыв дверь в квартиру, я начала нормально дышать. Почему я спешила, словно за мной гонятся? Хотя за мной гнались… Мун. Как только образ мужчины, беззвучно шептавшего мое имя возле лифта, всплыл в голове, дыхание вновь сбилось. Я зарычала, отбросила пакеты с покупками и решительно направилась в душ.Горячие струи стекали по моему телу. Я пыталась сосредоточиться на мытье, но в голову ничего не шло. Что со мной не так? Почему он так мне нравится? Почему я так реагировала? В сотый раз напоминала себе, как уничижительно он отзывался обо мне, когда узнал, что женщина будет ремонтировать его авто. Он вел себя, как козел. Ничтожество и мерзавец. Потом эта его реакция в ангаре. Мне казалось, что он способен наброситься и придушить меня голыми руками. В момент, когда эти мысли посетили мои растекшиеся мозги, все встало на свои места. Я вспомнила, что ненавижу его, и четко воссоздала причину. Теперь я была спокойна и готова больше никогда с ним не встречаться и не общаться.