Лжец, лжец (ЛП)

Я кивнул в знак согласия и мысленно заблокировал своих ненормально зависших родителей, пока медсестра механически выполняла все действия. Я подавила гримасу, когда она поменяла повязку, натянутую на моей спине вокруг грудной клетки. Только сейчас, когда холодные инструменты прощупывали и проверили мое сердцебиение, кровяное давление и температуру, я понял, насколько я чертовски устал. Благодаря обезболивающим я не чувствовал себя так, словно меня ударили ножом или удалили почку. Но только сна будет достаточно, чтобы стереть изнуряющую слабость, истощающую мои мышцы — ощущение, которое, я предполагал, напоминало попадание под поезд, — и я ни за что не закрыл бы глаза снова, пока не нашел бы способ увидеть Еву.

Когда медсестра ушла, она позволила Заку и Уитни войти, прежде чем закрыла за собой дверь.

— Привет, мистер и миссис Резерфорд, — Уитни натянуто улыбнулась и махнула им рукой. — Еще раз спасибо, что позвонили мне.

— Привет, Уитни, — сказала мама. — Зак.

— Суп. Я имею в виду, привет. Привет.

Зак приподнял подбородок и медленно согнулся в талии. Почти уверен, что это поклон.

— Хорошего дня.

— Гм, — Уитни прикусила внутреннюю сторону щеки. — Мы можем подождать, например, за дверью или еще где-нибудь, если ты все еще наверстываешь упущенное и все такое.

— Это было бы замечательно. Спасибо…

— Мы закончили, — я перебил маму, глядя прямо на нее и Винсента. — Идите, принеси чего-нибудь поесть, что угодно. Меня начинает немного подташнивать.

К чести моей мамы, она едва заметно вздрогнула.

— Вообще-то, я думаю, мы сделаем заказ. Тебя ждет сюрприз, если ты хоть на минуту подумаешь, что мы оставим тебя одну в таком состоянии, — она вздернула подбородок. — Как это относится к достойному воспитанию?

У меня сведо челюсть, и я бросил взгляд на отца, который никогда не выглядел таким неуверенным или смущенным. Его строгая фигура, одетая в костюм от Giorgio Armani, одеколон Le Labo и тяжелый запах притворства с головы до ног, сказали мне, что он пришел сюда прямо с работы.

— Конечно, — ответил я, ничуть не смутившись. — Может быть, это подтолкнет тебя к каким-нибудь творческим идеям относительно того, как ты собираешься загладить свое отношение к Еве.

Негодование затуманило самодовольный взгляд моей мамы, но она повернулась к Винсенту, толкнула его в грудь, и они тут же начали препираться. Я переключил свое внимание на Уитни и Зака. Их шаги неуверенны, когда они приблизились к моей кровати, Уитни нервно оглянулась через плечо, как будто боялась, что у моей мамы в любую секунду выросли бы клыки.

— Чувак, — сказал Зак, подходя ко мне. — Я слышал, тебя пырнули ножом. Типа, сильно.

Я приподнял бровь, и Уитни толкнула его локтем в поясницу.

— Зак, — упрекнула она. — Немного чувствительности еще никому не повредило.

Затем она наклонилась вперед и прошептала:

— Но это правда? Ты действительно принял нож предназначенный для Евы?

— И потерял почку, — добавил Зак, сияя, как гордый отец.

Глаза Уитни расширились, и ее шепот перешел в приглушенный визг.

— О боже. Это на самом деле супер романтично! — ее брови задумчиво нахмурились, затем она бросила на меня сердитый взгляд. — Подожди. Нам нужно поговорить о нашей сделке.

Я нетерпеливо выдохнул и проверил, что мои родители все еще спорили.

— Я должен убедиться, что с Евой все в порядке.

— Конечно, чувак. Мы сейчас проверим ее и дадим тебе знать, как у нее дела.

— Я собираюсь навестить ее. Прямо сейчас.

— Э-э-э…

Уитни ошарашенно смотрела на меня, в то время как Зак безучастно осматривал капельницы в моей руке.

— Ты шутишь, — сказала она. — Даже если твои родители волшебным образом согласятся позволить тебе улизнуть отсюда без разрешения врача, чего на самом деле не произойдёт, как ты собираешься добраться до противоположного конца больницы в твоем состоянии? Я имею в виду, ты видел себя? Ты можешь упасть в обморок, — прошипела она. — Если ты так сильно хочешь ее увидеть, просто попроси ее прийти к тебе.

Раздражение заклубилось у меня в груди, но нет смысла объяснять то, чего никто другой не мог понять. Как будто мало того, что мои родители — два человека, которые сделали все возможное, чтобы Ева почувствовала себя нежеланной — привязаны к этой комнате, последнее, что я собирался сделать, это заставить ее покинуть свою пустую комнату и искать меня. Я не мог объяснить как, но я знал, что ей нужно, чтобы я пришел к ней. Чтобы показать ей, что она того стоила. Она стоила всего. И пока я здесь, в окружении знакомых лиц, весь переполненный беспокойством, Ева, которая прошла через ад и вернулась обратно, думала, что у нее никого нет. Но у нее был я. Я всегда был у нее. И, с точки зрения эгоизма, она единственный гребаный человек, который мне нужен.

Я стиснул челюсти, опустил веки со стальной решимостью и посмотрел на Уитни и Зака.

— Я ухожу с вашей помощью или без нее. Но с вашей было бы чертовски проще.

Зак тихо присвистнул.

— Я в деле, чувак. Ты это знаешь.