Лжец на кушетке

«Потому что моя ситуация в корне отличается от твоих «Кабинетных Ромео»! Автор этой статьи поливает грязью нечто очень ценное, нечто такое, о чем он не имеет ни малейшего представления. Таким вульгарным языком можно опошлить любые тонкие материи».

«Тебе так кажется потому, что ты смотришь на ситуацию изнутри и не видишь, что же происходит на самом деле. Но тебе необходимо понять, как все это выглядит со стороны. Эрнест, после нашего последнего разговора я очень беспокоюсь за тебя. Только послушай, что ты говоришь: «глубокая искренность, любовь к пациенту, тактильная депривация, быть достаточно гибким, чтобы дать ей ту физическую близость в терапии, в которой она нуждается». Мне кажется, что у тебя, черт побери, тормоза отказали! Я думаю, что ты идешь семимильными шагами к серьезным неприятностям. Послушай, ты же хорошо меня знаешь. С тех самых пор, как мы начали работать в этой области, я не устаю высмеивать ортодоксальных фрейдистов, так?»

Эрнест пробормотал, что, мол, так.

«Но когда Верховный Отец говорит, что, «находя объект любви, мы всегда заново обретаем его», я понимаю, что в этом что-то есть. Эта пациентка задевает какие-то струны в твоей душе, вызывает в тебе что-то, что возникло не здесь и не сейчас».

Эрнест молчал.

«Хорошо, Эрнест. Отгадай загадку: какая женщина безоговорочно и безоглядно любила каждую молекулу твоего тела? У тебя есть три попытки!»

«О нет, Пол. Только не надо опять рассказывать мне всю эту чушь про мать. Я никогда не отрицал, что у меня была хорошая, заботливая мать. Она в первые пару лет задала мне отличный старт; у меня сформировалось базовое доверие — вот, наверное, откуда берется моя беспорядочная откровенность. Но она не была такой уж хорошей матерью, когда я стал самостоятельным; до самой своей смерти она так и не простила меня за то, что я бросил ее. Так на что ты намекаешь? Что на заре жизни я получил мощный импринтинг, как желторотый утенок, и с тех пор все это время искал двойника моей мамы-утки?

А даже если так, — продолжал Эрнест. Он свою речь знал — у них с Полом уже были такие споры в прошлом. — Даже если так — хорошо, я согласен. Частично. Но ты со своим редукционизмом пытаешься убедить меня в том, что я, взрослый человек, только и думаю, как бы найти всепрощающую мамочку. Чушь! Я да и все мы представляем собой нечто большее. Ты да и весь психоанализ идете по ложному пути потому, что забываете о том, что в настоящем существуют реальные взаимоотношения, не предопределенные прошлым, возникшие в данный конкретный момент времени, когда две души соприкасаются, и тогда на них влияет скорее будущее, чем прошлое и детские воспоминания. Они испытывают влияние «еще не», влияние того, что уготовила нам судьба. Нашего товарищества, нашего стремления объединиться и вместе переносить жесткие экзистенциальные повороты жизни. И эта форма отношений — чистота, принятие, взаимность, равенство — это спасительная и мощнейшая сила, которую мы можем использовать для исцеления».

«Чистота? Чистота? — Пол слишком хорошо знал Эрнеста, чтобы попасться на его ораторские штучки и позволить сбить себя с толку. — Чистота отношений? Да если бы они были чистыми, я бы тебе слова не сказал! Ты просто сходишь с ума по этой женщине, Эрнест. Ради всего святого, признай это!»

«Единственное, о чем идет речь, — это асексуальное объятие в конце сеанса. Я держу ситуацию под контролем. Да, она фигурирует в моих фантазиях. Это я признаю. Но они так и останутся фантазиями».

«Я буквально вижу, как ее фантазии и твои фантазии сплетаются в страстном менуэте там, в стране фантазий. Эрнест, успокой меня, скажи мне правду. Только это? Никаких других прикосновений? Когда вы сидите на кушетке? Безобидный поцелуй?»

Эрнест вдруг вспомнил, как ласкал мягкие волосы Ка-ролин, когда она прижималась к нему. Но он знал, что друг не только не поймет его, но и опошлит эту ситуацию. «Нет, только это. Больше никаких контактов. Поверь мне, Пол, я провожу отличную терапию с этой женщиной. Все под контролем».

«Если бы я так думал, я бы не стал изводить тебя вопросами. В этой женщине есть что-то такое, чего я не могу понять. Почему она продолжает давить на тебя вот так сеанс за сеансом. Даже после того, как ты расставил все точки над «i». Или тебе показалось, что ты их расставил. Я не сомневаюсь в том, что ты великолепен, — кто бы смог устоять против такого красавца-мужчины. Нет, происходит что-то другое. Я уверен, ты сам подталкиваешь ее… Хочешь совет, Эрнест? Так вот, я рекомендую тебе бросить все это. Сейчас же! Передай ее женщине-терапевту. И прекрати этот свой эксперимент с самораскрытием! Или откровенничай с мужчинами-пациентами — по крайней мере, пока».