Лжец на кушетке

Они совещались несколько часов. Сначала решили обратиться к старому проверенному средству — деньгам: хотели заставить его заплатить. Посадить его в долговую яму, из которой ему не выбраться до конца жизни, вытряхнуть его из «БМВ» и этих его итальянских костюмов и галстуков. Сжить его со свету: подделать его счета и засадить его папашу за решетку за уклонение от уплаты налогов, аннулировать его автомобильную и медицинскую страховку.

«Аннулировать медицинскую страховку? Хм, это интересно. Страховка покрывает всего тридцать процентов того, что он платит мозгоправу, но это уже что-то. Я бы все отдала, чтобы он не смог больше посещать своего терапевта. Вот это сильно его подкосит! Он просто с ума сойдет от горя! Он всегда говорил мне, что Лэш — его лучший друг. Хотела бы я посмотреть, как поведет себя этот лучший друг, когда Джастин перестанет платить ему!»

Но это все шутки. Они были умными женщинами, профессионалами в своем деле; они понимали, что деньги станут частью проблемы, а не частью мести. Наконец Хитер, специалистку по разводам, осенило, и она осторожно напомнила Кэрол, что та зарабатывала значительно больше мужа, и любой калифорнийский суд заставит ее платить Джастину алименты. А она, разумеется, не сможет претендовать на миллионы, которые он в конце концов унаследует. Тут подругам открылся весь трагизм ситуации: какой бы коварный план они ни состряпали, чтобы оставить Джастина без денег, они добьются лишь того, что Кэрол будет вынуждена больше заплатить неверному мужу.

«Знаешь, Кэрол, — сказала Норма, — в этом ты не одинока. Возможно, скоро мне придется столкнуться с такой же проблемой. Буду с вами полностью откровенной. Прошло полгода с тех пор, как Шелли потерял работу, и я поняла, что он действительно камнем повис на моей шее.

Плохо уже то, что он не особенно старается найти новую работу, но это еще не самое худшее. Ты права: он опять играет. Пропадают деньги. Он разорит меня. А каждый раз, когда я пытаюсь поговорить с ним об этом, он находит какое-нибудь хитрое оправдание. Одному богу известно, сколько он уже успел спустить: я боюсь составлять опись имущества. Как бы мне хотелось поставить ему ультиматум: либо ты ищешь работу и завязываешь с азартными играми, либо между нами все кончено. Я должна это сделать. Но не могу. Боже правый, как я хочу, чтобы он взял себя в руки!»

«Судя по всему, — сказала Хитер, — ты любишь этого парня. Да, он забавный, он красив. Ты утверждаешь, что он отличный любовник. Все говорят, что он похож на молодого Шона Коннери».

«Это действительно так. В постели он великолепен. Лучше всех! Но он дорого мне обходится. А разводиться еще накладнее. Мне это влетит в копеечку: судя по всему, мне придется выплачивать ему в качестве алиментов больше, чем он проигрывает в покер. А еще есть большая вероятность того, что моя доля в фирме — равно как и твоя, Кэрол, — был такой прецедент в суде округа Сонома в прошлом месяце, — может быть сочтена за материальное имущество, причем достаточно ценное, являющееся совместной собственностью».

«У тебя другая ситуация, Норма. Твой брак дает тебе что-то. По крайней мере, ты любишь своего мужа. Я же уйду с работы, перееду в другой штат, чтобы только не платить ни цента этому мерзавцу».

«Бросишь дом, бросишь нас — меня и Хитер, уедешь из Сан-Франциско и найдешь работу в Бойсе, штат Айдахо, под крышей химчистки? — воскликнула Норма. — Отличная идея! Вот он попляшет!»

Кэрол со злостью швырнула в камин охапку лучин и смотрела, как занимается огонь.

«Мне стало только хуже, — пожаловалась она. — Этот вечер только портит мне настроение. Девочки, вы не понимаете, вы даже представить себе не можете, как серьезно я настроена. Особенно ты, Хитер: ты объясняешь мне тонкости законов о разводе, а я весь день думала, не нанять ли мне киллера. Их же много. А сколько это будет мне стоить? Двадцать, двадцать пять тысяч? У меня есть такие деньги. Причем в офшоре, их не отследишь! Лучшего вложения средств и представить себе нельзя. Хотела бы я убить его? Делайте ставки!»

Хитер и Норма молчали. Они старались не встречаться глазами друг с другом и с Кэрол, которая внимательно изучала лица подруг: «Я вас шокирую?»

Женщины помотали головами. Может, и не шокировала, но заставила забеспокоиться. Хитер не выдержала. Она встала, потянулась и отправилась на кухню, откуда через несколько минут вернулась с пинтой вишневого мороженого и тремя вилками. Норма и Кэрол отказались, и она ела мороженое в одиночестве, методично выковыривая вишенки.

Вдруг Кэрол схватила вилку и потянулась к мороженому: «Дай-ка мне тоже, пока не поздно. Ненавижу, когда ты так делаешь, Хитер. Эти вишенки — самое вкусное».

Норма пошла на кухню, налила себе еще вина и с наигранной веселостью подняла бокал: «Хочу выпить за твоего киллера! И как я не подумала об этом, когда Уильямсон проголосовал против моей кандидатуры в члены правления!»