Лживая (ЛП)

Вечером мы снова поужинали всей семьей. Похоже, это ежедневный ритуал. После ужина Рональд зашел в мою комнату. Он задержался в дверях, его руки мяли маленькую красную коробочку.

— Когда ты была маленькой, всего пять лет, мы подарили тебе на Рождество подвеску, и ты не снимала ее с тех пор. До... — его адамово яблоко покачивалось вверх-вниз.

Он так и не закончил предложение, но я, конечно, знала, о чем он говорит. Он протянул маленькую коробочку, и я взяла ее дрожащими руками. Открыв крышку, я обнаружила золотую подвеску с кулоном в виде розы. Я провела кончиком пальца по тонкой цепочке.

— Позволь мне.

Рональд дрожащими пальцами достал подвеску и застегнул ее на моем горле. Золото прохладно прижалось к моей груди.

— Спасибо.

Мой голос был хриплым и дрожащим. Я никогда раньше не получала такого прекрасного подарка.

Не поддавайся эмоциям. Суровое лицо Майора сопровождало эти слова в моей голове. Но когда в горле образовался комок, я поняла, что уже слишком поздно прислушаться к предупреждению.

Я обхватила Рональда руками, и он поцеловал меня в макушку. Почему мой отец не мог быть более похожим на него?

— Ммм, пап? Могу я задать тебе вопрос?

Он улыбнулся.

— Ты только что это сделала.

— Фил Фолкнер. Ты его знаешь?

— Конечно, он живет на соседней улице со своей бабушкой. Вы с Девоном играли с ним, когда были младше, но со временем отдалились друг от друга. Если подумать, я уже давно его не видел.

— Спасибо, — сказала я.

Он взъерошил мои волосы. У меня возникло чувство, что Мэдисон не понравилось бы, если бы кто-то так растрепал ее волосы, но я не могла заставить себя сказать что-нибудь.

После его ухода я еще долго стояла, сжимая в руках маленькую золотую подвеску.

Иногда в моей голове мелькали отблески прошлого. Время, когда мой брат и отец жили с мамой и мной. Время смеха и счастья. Я даже не могла сказать, были ли это воспоминания или плод воображения.

Я закрыла дверь и повернула замок. Из зеркала на двери на меня смотрело лицо Мэдисон. Я закрыла глаза, хотя в этом не было необходимости. Знакомая пульсация омыла меня. Кости удлинились. Мускулы растягивались. Лицо изменило форму. Но в этом сдвиге имелась какая-то неуверенность, которой не должно было быть, как заикание старого двигателя перед тем, как он начнет урчать.

Ощущения утихли, и я рискнула взглянуть на свое отражение. И все было неправильно. Я столько раз пыталась трансформироваться в отца, чтобы увидеть его лицо, услышать его голос и помочь себе вспомнить, но это была бесполезная борьба. Данные стерты, они были такими же блеклыми и искаженными, как и мои воспоминания о прошедших годах.

То, во что я превратилась, напоминало плохо сделанную фигуру из музея мадам Тюссо. Восковая кожа, пустые глаза, общее и нечеткое лицо. Я позволила пульсирующим ощущениям омыть меня. Через несколько секунд я снова оказалась в своем собственном теле.

Я заглянула в щели в тенях, но никого не было. По крайней мере, никого, кого я могла бы увидеть. Может, незнакомец, которого я видела за окном, был тем самым человеком, с которым Франческа видела Мэдисон?

Когда я растянулась на матрасе, боль в мышцах стала почти невыносимой. Тело устало от многодневного притворства. Бросив взгляд на дверь, я убедилась, что свет в коридоре уже погашен. Пижама Мэдисон плотно облегала мою грудь. Засыпать в чем-либо, кроме тела Мэдисон, было рискованно, я понимала. Но я очень, очень устала, и мое тело нуждалось в отдыхе. Сжимая кулон, я закрыла глаза.

Всего несколько минут.

 

 

Я проснулась от звука ударов. Вздрогнув, я огляделась, ища источник шума, пока не увидела тень за оконными шторами. Спустив ноги с кровати, освободила их от одеяла и ухватилась за край тумбочки. Кто-то стоял перед моим окном.

Паника пробежала по телу.

— Открой это чертово окно. Я замер до смерти.

Алек.

Я подошла к окну и подняла штору, пытаясь успокоить колотящееся сердце. Рама была перекошена, но благодаря силе Алека ему не составило труда открыть ее и проскользнуть внутрь.

В комнате было темно, но серые глаза и белые зубы все еще сияли в тусклом свете.

— Что ты здесь делаешь? — прошептала я.

Его глаза блуждали по мне, задерживаясь на груди. Соски сжались под его пристальным взглядом. Я обхватила себя руками за грудь, вспомнив, что на мне пижама. Последний раз, когда мы остались с ним наедине в одной комнате, закончился фиаско. Я не хотела повторения.

— Разве ты не должна быть Мэдисон?

Я поспешила мимо него, проверяя свое отражение в зеркале. Даже в темноте я видела, что мои волосы определенно не светлые. Я забыла трансформироваться в Мэдисон, прежде чем проверить окно. Это могло плохо кончиться.

— Черт.