Лживая обезьяна

Самая выдающаяся научная мистификация всех времен — это афера с обнаружением останков так называемого «пилтдаунского человека». В период между 1910 и 1912 годами английский адвокат и по совместительству геолог-любитель Чарлз Доусон обнаружил в поместье Баркхэм неподалеку от деревеньки Пилтдаун в Суссексе фрагменты черепа, челюсти и ряд других ископаемых останков древнего человека. После изучения найденных Доусоном костных фрагментов палеонтологи объявили их останками ранее неизвестного науке примата, отсутствовавшим до того момента переходным звеном между обезьянами и первобытным человеком. И лишь в 1954 году после нового тщательного анализа ученые обнаружили, что в действительности Чарльз Доусон представил для экспертизы искусно обработанные фрагменты человеческого черепа вкупе с челюстью и зубами орангутанга и несколькими зубами шимпанзе. Скорее всего Доусон пошел на это мошенничество, желая добыть членство в Королевском географическом обществе. Однако его вина так и не была официально доказана.

Один из наиболее дерзких лжецов современности— 32-летний шотландец Брайан Маккиннон, который в 1993 году выдал себя за 17-летнего канадца Брендона Ли, для того чтобы поступить в Берсденскую академию неподалеку от Глазго. Результаты экзаменов самого афериста не позволяли рассчитывать на зачисление в академию, где он хотел получить медицинское образование. Как же нужно было врать, чтобы в течение двух лет обманывать и преподавателей, и сокурсников, выдавая себя за другого! Судя по всему, Брайан Маккиннон вызывал у них подозрения, однако по-настоящему уличить его в обмане так и не смогли.

Это всего лишь несколько выдающихся врунов в истории человечества. Они обманывали окружающих, руководствуясь природными способностями ко лжи. Однако при всем том они были, очевидно, не самыми лучшими лжецами в мире. Ведь если бы они по-настоящему умели врать, мы бы никогда не узнали о них. Хорошие лгуны никогда не попадаются. Оглянитесь! Они наверняка где-то рядом.

3. Отклоняясь от правды

Между двумя пожилыми женщинами, сидевшими в кафе, завязался следующий диалог:

Этель: Я потеряла своего мужа Берта почти двадцать лет назад.

Дорис: Как он ушел?

Этель: Сердце не выдержало. Неожиданно. Даже не знаю, как это произошло…

Дорис : А мой муж скончался полгода назад.

Этель: О Боже! Что же с ним случилось?

Дорис (переходя на шепот): Во всем виновата… эта страшная болезнь.

Этель: Как жаль! У него что, был инсульт?

Из этого диалога видно, что ни Этель, ни Дорис не говорят друг другу прямо то, что они имеют в виду. Дамы старательно обходят темы и понятия, которые кажутся им неудобными, и заменяют эвфемизмами слова, вызывающие у них внутреннее отторжение. В действительности Этель не потеряла своего мужа — он умер естественной смертью. Дорис в свою очередь интересуется, не почему он ушел, а от чего умер. По крайней мере до определенного момента обе женщины вполне понимают друг друга. Затруднение в общении возникает только тогда, когда эвфемизмы, которыми они обмениваются, становятся непонятны собеседнице. Именно это случилось в конце концов с Этель. И хотя ни одна из вдов не собиралась обманывать другую, все кончилось тем, что Этель ввели в заблуждение. Правда затерялась в потоке эвфемизмов.

Подобные слова и выражения с успехом применяются для того, чтобы скрыть или затуманить истинное значение фразы. Чаще всего их используют с целью уберечь нашу нервную систему от столкновений с грубой правдой жизни (или смерти) и любыми другими неприятностями. В большинстве случаев эвфемизмы не представляют собой прямой лжи — скорее, это элегантный способ слегка отклониться от правды, чтобы сгладить неприятную реальность и сделать ее более приемлемой. Обычно те, кто прибегает к эвфемизмам, не пытаются извлечь из этого корысть и руководствуются благими намерениями.

Но даже самые невинные лингвистические ухищрения, к которым периодически прибегают люди, не бывают совершенно безвредными. И пусть кто-то использует эвфемизмы, руководствуясь добрыми побуждениями, тем самым он невольно принимает участие в создании всеобщей паутины лжи и недомолвок, которая, разрастаясь, окружает нас со всех сторон.

Если попытаться классифицировать эвфемизмы как подвид обмана, их следует отнести к категории желтой лжи, вызванной страхом, ибо чаще всего они свидетельствуют об отсутствии элементарного мужества, которое требуется, чтобы прямо сообщить собеседнику горькую правду.

Эвфемизмы — лингвистические родственники других словесных ухищрений, к которым прибегают люди в общении. Я имею в виду формальную вежливость, политкорректность и прочую ерунду. Мы еще коснемся их в дальнейшем.