Лживая птица счастья - 2 (СИ)

— Хорошо, — кивнул Палевский. — Так что там с Пророчеством Лоти? Ник сказал, что накануне крупных катастроф не кто-нибудь, а сами боги посылали вам спасительницу. И поскольку божество Весны в вашем пантеоне олицетворяло собой возрождение, то это было воплощение богини Лотиэль, как правило, девица выдающейся красоты и способностей.

Реотан печально улыбнулся.

— Лотиэль считается самой красивой из богинь; не удивительно, что её воплощения были редкими красавицами. К тому же, помимо спасения мира, у Лоти есть ещё одна особенность, она всегда оставляет наследника как по мужской, так и по женской линии, причём от разных мужей. Один из них обязательно будет король; ему она родит сына, а другому мужчине — девочку. Спустя Круг времён года после рождения второго ребёнка Лоти умирает.

— Тогда почему Ник уверен, что умрёт он?

— В наших семьях разводов не было. Как думаешь, откуда у Лоти возьмётся второй муж, если первый жив и здоров? — усмехнулся рай Реотан. — Вот поэтому в Пророчестве говорится, что первому её мужу отпущен всё тот же год жизни после рождения ребёнка.

— Я так понимаю, второму мужу, эта участь уже не грозила?

— Вот поэтому я отдал Руану другому и лишь потом забрал её себе. Да только боги ничего не дают задаром, за все их благодеяния нужно платить.

— Что вы имеете в виду? — насторожился Палевский.

— Дети — дары любви. А что такое любовь, Таятан?.. Чего молчишь? Неужели жизнь ничему тебя не научила? Ну так знай, любовь — это проклятье для таких, как мы, — усмехнулся Реотан и забрал себе бутылку коньяку. — Извини, но я хочу напиться перед тем, как снова отправиться в небытие и твоими стараниями, возможно, навсегда.

Палевский зорко глянул на гостя и на его лице промелькнуло озабоченное выражение.

— С чего вы так решили?

— Тебе не утаить своих помыслов. Я же говорил, что нахожусь не только в Томасе, часть меня живёт в тебе и твоём сыне.

— Я надеялся, что вы выразились фигурально, — признался Палевский лихорадочно соображая, что ему делать в сложившейся ситуации.

При всей самонадеянности его не очень грела мысль заполучить во враги незримого короля древности, который был самым выдающимся правителем в истории эреев, во всяком случае, так утверждал Ник. Он сказал, что именно рай Реотан король Зимы дал мощный толчок развитию их цивилизации — мол, где угрозами, где подкупом, где военным давлением он объединил четыре самых крупных королевства и создал Коалицию Священных королевств, что вызвало невиданный ранее расцвет наук и ремёсел. По словам Ника, Реотан был чрезвычайно умён и всегда добивался своего — чего бы ему это ни стоило.

«В таком случае придётся договариваться», — вздохнул Палевский. Чёткого плана у него не было, поэтому он не представлял, каким образом подступиться к делу и заблокировать в мозгах Штейна того, кто предположительно являлся частью его бессознательной памяти. Присущая любому живому существу она по-прежнему была терра инкогнита даже для него, самого выдающегося учёного в области генетики. Ник тоже заявил, что не знает, как это делается, но обещал помочь, в меру своих умений. В общем, сложилась патовая ситуация, грозящая перерасти в преимущество древнего интригана. Палевский лихорадочно обдумал все «за» и «против» и решил идти на уступки.

— Рай Реатан, вы слишком сильны, чтобы Томас смог вас подавить. Хотите вы того или нет, но со временем вы его вытесните. Так не пойдёт. Как вы сами сказали, у него своя жизнь, а у вас своя. Единственно, кто может вас остановить, это вы сами, — приступил он к переговорам.

Реотан бросил на него укоризненный взгляд.

— От тебя, своего потомка, я ожидал большего, но ты унаследовал характер своих предков по линии дома Лета. О них нельзя сказать, что им не хватало ума, но они, как правило, проигрывали мне. По причине того, что были честны и прямолинейны до дурости, совсем как ты сейчас.

— А вы, значит, нет? — сказал Палевский с раздражением.