Лживая птица счастья - 2 (СИ)

Не успела Мари войти в лабораторию, как навстречу ей рванулось золотое сияние, пронизанное радужными всплесками, и она отпрянула обратно в коридор.

— Ким, это что? — вопросила она тревожным шёпотом.

— Это всё, что осталось от меня, — отозвался искин и было нечто такое в его голосе, отчего волоски на её теле вздыбились как напуганные кошки, а затем, как ледяной душ, обрушилось ощущение беды.

— Прости меня, малышка! Прости за всё… и за случай с окном тоже. Я рада, что ты осталась жива. Прощай, Мари!

— Нет! Этого не может быть! Ким! Кимушка! Пожалуйста, не молчи! Отзовись!

Но сколько Мари ни звала, ответа больше не было. Прижавшись спиной к стене, она съехала вниз и невидящим взглядом уставилась перед собой. «Не верю! Ник не мог так поступить! Ведь он учёный, к тому же сам не свой до техники, а тут такое чудо, машина, обретшая самосознание», — уговаривала она себя, хотя знала, что зря надеется. Знала по той, тянущей пустоте в сердце, что без слов говорит о потере — такое же ощущение у неё было, когда умерла Рени.

Какая-то её часть удивлялась силе испытываемых чувств, — ведь в Киме было куда больше от машины, чем от живого существа, и всё же её горе было столь же остро, как тогда, когда она потеряла самого близкого для себя человека. Тем не менее, когда она поднялась с пола, её глаза блестели отнюдь не слезами.

Полная решимости Мари толкнула дверь лаборатории и, войдя в процессорную, направилась к капсуле сопряжения, стоящей на возвышении.

При виде прекрасного принца, лежащем в модифицированном хрустальном гробу, она было дрогнула, но тут же преодолела минутную слабость и нажала на кнопку экстренного отключения.

Створки капсулы медленно разъехались, Ник сел, и его затуманенный взгляд сфокусировался на взволнованном лице девушки.

Поняв, что завладела его вниманием, она наставила на него палец и выкрикнула:

— Зачем ты убил Кима? Отвечай немедленно или я не знаю, что я сейчас сделаю!

Борясь с головокружением и дезориентацией в пространстве, вызванными резким выходом из виртуала, Ник прикрыл глаза, но взволнованный голос Мари, обвиняющий его во всех смертных грехах, не давал ему прийти в себя и переключиться на реальность. И тогда, как пламя, полыхнуло раздражение, близкое к ненависти.

Взгляд Ника, обращённый к девушке, обрёл кинжальную остроту.

— Риза?! Какого крейда ты здесь делаешь? — прорычал он сдавленным от ярости голосом.

— С ума сошёл? Это я, Мари.