Лживые боги. Интеллигентная тьма (СИ)

- И Вы решили, что я благороден?! – Откинулся Гассилдор, прыснув, показав зубы и снисходительно качая головой. – Знаете, что самое важное для вампира? Кровь. И не только потому, что мы питаемся, испив её, не только потому что жажда настолько мутит рассудок, что вынуждает забыть о том, кто мы есть на самом деле, а еще и потому, что именно кровь определяет место вампира среди себе подобных. Вы ни разу не задались вопросом, Элеонора, почему они носят имя безродных?

Я хотела раскрыть рот, когда он импульсивно выдвинул ящик, спровоцировав Люсьена угрожающе выбросить лезвие кинжала к его горлу и кинуть на меня строгий взгляд. Граф поднял руки, выставив веером пальцы, показывая безвредность намерений.

- Я хочу знать больше. От него. Должна перепроверить свои теории, – ответила я. Тогда Янус извлек чистый лист пергамента, разгладив его передо мной, и если первый ящик был пуст, то второй оказался набит хламом и канцелярскими ножами – уведомитель тут же схлопнул его едва не вместе с пальцами графа, швырнув на стол кусок угольного карандаша из ближайшего шкафа.

- Благодарю, – хрипло проговорил Гассилдор, начав чертить древо от кружка вниз. Нижний он нарисовал лишь наполовину. Рисунок расползался. – Казалось бы всё берет откуда-то своё начало. И вот где-то когда-то родился первый Бертран (человек или мер, не вампир – это важно). Он передал часть своей крови и черт детям. (Вы лекарь – мне не нужно объяснять подробности). Часть – это меньше, чем целое, верно? Но! Дети приняли часть крови и черт и от матери. Какие-то могли ослабиться, какие-то усилиться, и всё равно человек, родившийся от отца и матери, полноценен, – Янус соединил два полукруга, образовав замкнутый контур, и вобрал воздух перед тяжким выдохом. – Однако у вампиров это не так… Они… мы получаем часть сил и проклятье от одного предка (если можно назвать это родительством) и передаем еще меньшую часть, обращая. В конце концов, остается только… слабость…, – сошел на нет его голос. Усмехнулся. – Безродные – плод подобных многоярусных обращений. И я… такой же – не в состоянии почувствовать присутствие себе подобных, потому что кровь их пуста, как и моя недостаточно сильна, чтобы воззвать к ней. Иначе мне не пришлось бы сегодня объяснять это…

- Если они слабы, – поразилась я. – То насколько же сильны первые?

- Трудно представить. Ходят легенды, что у первых даже были дети в традиционном смысле этого слова, что говорит о том, как давлело в них живое над неживым, однако, это лишь слухи, призванные избавить вампиров от чувства «инородности», – Янус смял листок в своих кулаках, улыбнувшись. – Безродные стараются походить на них – так они создают многочисленные «кланы», что кажется делает их схожими со знаменитыми кланами Тамриэля, где в отличие от них распространение кровной связи – табу и жестко контролируется, дабы не допустить вырождения. Скорее всего, гнездо, как вы это называете, находится под предводительством того, кто был первым именно для них, – граф оперся на локти и последнее слово выговорил четко губами, вытянув шею. – Но я чувствовал силу крови высоких потомков – их не стоит даже капли. Она заставляет нас трепетать.

«Чью кровь Вы имеете в виду?» Я перевела глаза с гордого Януса на Люсьена, сверкнувшего неясным непреодолимым чувством отторжения изумления, что испытала Душитель.

- В нем говорит стремление подчиняться хозяевам. Он носитель болезни, превращающей его в паразита, – спокойно отрезал уведомитель мою увлеченность страшной сказкой, обходя графа на острие кинжала, коим уверенно владел Люсьен. – Еще не встречал вампира, который хотя бы впечатлил бы меня мощью. А тебя… убить тем более будет проще.

- Как пожелаете, – высказался Гассилдор. – А может, Вам повезло не сражаться с таковым?

- Это бесполезно. Мы до сих пор не выяснили ничего, но похоже другого исхода не остается…, – отмахнулась я, готовая уйти и дать наставнику свершить задуманное, и тогда в спину врезалась фраза.

- У нас осталась вторая часть уговора. И я готов закрыть глаза на все остальное ради нее.

- Не смешите меня, – со скепсисом развернулась я, жестикулируя рукой и указывая на книги. – Я всю жизнь работаю с алхимическими фолиантами и ни разу не натыкалась даже на упоминание лекарства от вампиризма! Это больше похоже на… предание, передающееся из уст в уста. Не обманывайте хотя бы себя.

- А это и есть предание, – не возразил вампир, чем и правда насмешил. «Играет со смертью». Я придвинула, наконец, стул, усевшись выжидательно, пожав плечами. «Ну… рассказывайте. Ваше время – наше время». Янус провожал взглядом продолжившего обыск уведомителя. – … Но я расскажу его только Вам.

Сказать, что Люсьен был в гневе было бы значимым преуменьшением, и всё же тот, зыркнув, вышел из комнаты, оставив нас один на один. «Не удивительно, что графство Скинград – богатейший после Имперского города округ, ведь его граф просто НЕ ВЫНОСИМ!» Хотелось бы сложить руки на груди, если бы было возможным. И он с минуту испепелял двери перед тем, как продолжить.