Лживые легенды

Приготовления к незапланированному новоселью заняли не так много времени, как подумалось Егору в первую минуту. Посиделки сразу решили провести на улице – лето, как-никак. За сараем нашёлся старенький стол и ещё одна лавочка. Для не желающих коротать вечер плечом к плечу с соседом вынесли табуретки. На расстеленной скатерти быстро организовали тарелки с бутербродами, аппетитной нарезкой из колбасы и сыра, фруктов и овощей. Графин с душистым вишнёвым компотом из погреба оказался в центре. Следом заняли места четыре тарелки и высокие стаканы, простенькие вилки, ножи и салфетки.

Пока Яна, неизвестно откуда доставшая раритетную на первый взгляд гирлянду, принялась развешивать её по стене сарая, Макар выкинул очередной номер. С невинным видом увиваясь с того края стола, где сам же и поставил селёдочницу с кусочками солёной рыбы, приправленную подсолнечным маслом и кольцами лука, он бесстыдно поворовывал икру. Через полчаса в растрате блюд вечера был обвинён и сам Егор – пока нёс на улицу кастрюлю с варенной круглой картошкой, посыпанной ароматным укропом, он закинул одну себе в рот.

– Ах вы, воришки, – упрекнула парней Яна, но почему-то именно Егору отвесила за хищение шуточный подзатыльник.

За что была им мгновенно скручена и придавлена спиной к дощатой двери сарая.

– Почему это мне одному в этом доме оплеухи прилетают? – наигранно серьёзно возмутился Егор, не выпуская её запястий, хотя она и попыталась дважды высвободиться. – Макар вон ещё и филе копчёной скумбрии стащил, и ничего: ходит себе и ухмыляется.

– Так он сам её и нарезал, – с усмешкой парировала Яна, внезапно подозрительно притихнув и больше не брыкаясь. – А ты в приготовлении ужина считай вообще не участвовал. Только мешался под ногами. И под руками.

– Вот как? – не уступал Егор, неотрывно глядя ей в глаза. – А то, что я единственный практически идеально нарезал хлеб, который – на минуточку – основательно крошился и не желал никому из вас поддаваться, не посчиталось участием в приготовлении ужина? Нечестно так, Яна, поступать. По справедливости…

Но ни о какой справедливости он высказаться так и не успел, потому что Яна оказалось на редкость ловкой. И всего пару секунд спустя выбралась из пут Егора, вцепилась ему в плечи и так резко крутанула, что он и понять ничего не успел, как сам оказался уткнутым носом в ту самую дверь, к которой теснил Яну. Сперва он рассмеялся, а потом стало не до смеха – она так неудобно вывернула ему руку, что он охнул и сдавленно пропыхтел:

– Полегче, Яна. У меня кисть правая была не так давно сломана. Второй раз не хочу. Мне и в первый не понравилось с гипсом мучиться.

– На жалость давишь, да? – нисколько не проникнувшись возможным увечьем парня, принялась отчитывать его Яна. – Вот это как раз и есть – нечестно, Егор.

– Это ты на меня давишь, Яна, и ещё как, – совсем безжизненно простонал он и, шумно выдохнув, чуть повёл плечами, проверяя силу хватки соперницы.

– Не отпущу, – упёрлась она, тут же крепче сжав его запястья. – Будешь знать, как незаслуженно обижать и меня, и мои хозяйские старания.

– Так я и не обижал, – уверил он, уперевшись лбом в дверь и даже не пытаясь вырываться. – Пока. И вообще, я ж добрый, честное слово. Вот сама скоро увидишь.

– Да отпусти ты его, Яна, – насмешливо ввернул Макар, как раз пробегая мимо с очередной тарелкой бутербродов с красной рыбой, в один из которых жадно впился зубами. И уже с полным ртом промямлил: – Егор у нас хороший. Правда, немного с придурью. Правда там не так и много – допустимые отклонения от нормы. Я его давно знаю.

– Ну, спасибо, Макар, – бросил в друга упрёком Егор. – Отличная рекомендация. Умеешь же ты вовремя поддержать.

– Ещё как увижу, не сомневайся, Егор. И отклонения тоже. А с рукой-то что? – всё же смягчилась Яна и, отпустив его, чуть отстранилась. – Когда покалечился?

Уткнувшись плечом в косяк, Егор принялся растирать затёкшую ладонь и, скосив на Яну, стоящую вплотную к нему, хитрющие глаза, внезапно выдал:

– В девятом классе. На физкультуре упал неудачно.

– В девятом? В пятнадцать что ли? – рассмеялась она. И вдруг ни с того ни с сего, пригладив его растрепавшиеся на ветру русые волосы, поинтересовалась: – А сейчас тебе сколько, мальчик, если не секрет? С виду ты прилично так повзрослел и возмужал.

– Двадцать пять, а что? – многозначительно изогнув левую бровь, натянуто улыбнулся Егор.

– Так и знала, что симулируешь, – вмиг набросилась на него с неодобрениями Яна. – Через десять лет после травмы, и всё ещё болит. Вот и верь после этого людям.

Прижавшись спиной к двери и больше не тормоша занывшую руку, Егор слегка склонил голову набок и, продолжая криво улыбаться, тут же подловил собеседницу на слове:

– Я не сказал, что болит. Попросил, быть осторожнее. Нежнее, так сказать.

– Нежнее? – поразилась Яна. – Ты это серьёзно? Уж не чрезмерно ли многого ты хочешь для первого дня знакомства, Егор Кашевский? Может, тогда сразу в Загс? И фамилию удачно сменю, а то Неярова мне уже оскомину набила.

– Нет, – вмиг сдал назад он. – К такому повороту событий я морально не готов.