Лживые свидетели

— Вы себе даже не представляете, до какой степени я его ненавидела, — прошептала женщина.

— Но сейчас вы должны успокоиться и попытаться вспомнить все, что произошло на дне рождения вашего брата. Существует вероятность, что этим вы поможете следствию.

— Но я же уже сказала, что рано покинула гостей. Константин мне приказал, а я не могла ослушаться его, — горько улыбнулась Валентина Пантелеймонова. — Я уже спала, когда все это… произошло. Меня разбудил приезд полицейских. Я вам уже об этом рассказывала.

— Да, да, я все помню. Вы сказали, что уже спали. У вас, стало быть, хороший сон? Нет никаких проблем с засыпанием? — спросила я.

— Вроде бы нет. Засыпаю я и в самом деле достаточно быстро. Только я принимаю снотворное.

— Вам его назначил врач?

— Да, конечно. Без рецепта такие препараты в аптеке не отпускают.

— Скажите, Валентина Вячеславовна, Константин Вячеславович интересовался скачками, заездами? В общем, все, что связано с ипподромом.

Я решила перевести наш разговор на другую тему и заодно разведать о том, что мне стало известно из компьютерного файла.

— Да, Константин еще с юности увлекался скачками и сам принимал в них участие.

— А Владислав, его друг детства?

— Он только делал ставки. А вот Григорий — это водитель Константина — и сам был в молодости был хорошим наездником, и сына своего приобщил.

«Значит, все то, что я нашла в компьютере, является правдой», — подумала я.

— Ладно, Валентина Вячеславовна, — сказала я, вставая и вынимая из сумки свою визитку. — Здесь написаны мои телефоны. Если что-нибудь вспомните, позвоните мне.

Женщина взяла кусочек картона и вдруг сказала:

— Я готова сознаться, Татьяна Александровна. Я должна сделать заявление.

«Господи, еще одно заявление? И снова самооговор?»

— Валентина Вячеславовна, мы ведь с вами все уже проговорили, — сказала я. — Я вам объяснила ситуацию, надеюсь, вы поняли меня. Зачем же возвращаться к старому?

Валентина Пантелеймонова покачала головой:

— Нет, Татьяна Александровна, я сейчас не об этом. Я хочу сознаться совсем в другом. Я очень вас прошу меня выслушать.

— Хорошо, говорите, я вас слушаю.

— В общем… я должна сказать, что…

Женщина замолчала. Было видно, что каждое слово дается ей с трудом.

— Если вы так взволнованы, Валентина Вячеславовна, то давайте отложим этот разговор на потом, — предложила я. — Вы все еще раз обдумаете, успокоитесь и вот тогда…

— Нет, нет! — воскликнула Валентина. — Только сейчас! Потом у меня не хватит духу! Я просто не смогу!

— Ну хорошо, хорошо, говорите сейчас. Только успокойтесь, не нужно так волноваться.

— Значит, так. В бутылку виски, из которой пил Иннокентий, я влила сердечный препарат. Его мне прописал врач. В больших количествах он вызывает смерть. Я хотела, чтобы Константин умер, я вам все рассказала о нем… о нас… о наших взаимоотношениях…

— Да, да, я все помню, не волнуйтесь.

— Я не думала, что виски будет пить Иннокентий… не знаю, почему он взял эту бутылку, он ведь не очень жалует виски. И вот, я едва не погубила младшего брата… — Валентина закрыла лицо руками. — Ну а насчет того, что я убила Константина, я соврала. Я его не убивала холодным оружием. Ножом то есть. Не знаю, кто это сделал, но не я. Вы мне, Татьяна Александровна, имеете полное право не поверить.

— Почему вы так считаете, Валентина Вячеславовна? — спросила я.

— Ну а как же? Сначала я уверяла вас в том, что убийство старшего брата — это моих рук дело, наговорила на себя всякого. Какая уж тут вера?

— Вы хотели защитить свою племянницу Виолетту, — напомнила я. — Этим вашим желанием и продиктовано ваше поведение.

— Да, хотела защитить, — повторила за мной Пантелеймонова, — но все напрасно. Вы ведь не измените своего решения и все равно будете допрашивать ее?

— Это необходимое процессуальное действие, поймите, Валентина Вячеславовна. Если ваша племянница ни в чем не замешана и не причастна к преступлению, то бояться нечего, — сказала я.

— Конечно же, Виолетта ни в чем не замешана! — горячо воскликнула женщина.

— Будем надеяться, — сказала я. — Скажите, а кто принес эту бутылку виски? — спросила я.

— А я не знаю, — растерянно произнесла Валентина.

— Но где-то вы ее должны были взять, прежде чем добавить в нее лекарство, — заметила я.

— Ну да, конечно, — кивнула сестра Константина Пантелеймонова.

— Так вот, я вас и спрашиваю: где находилась эта бутылка?

— Кажется… в гостиной, что ли… Не могу сказать точно… простите…

— Ладно, Валентина Вячеславовна, я сообщу о вашем признании в Управление полиции, — сказала я, уже открывая дверь. — Вы готовы дать письменное заявление?

— Готова.

Спустившись на первый этаж, я увидела Маргариту Пантелеймонову и высокого темноволосого мужчину лет сорока с небольшим. Одет он был в синие джинсы и белую футболку.

— Здравствуйте, — поздоровалась я.

— Здравствуйте, — несколько настороженно ответил мужчина и вопросительно посмотрел на Маргариту.

— Это Татьяна Александровна Иванова, частный детектив, — представила меня вдова Константина Пантелеймонова. — Ее наняла Алевтина Владимировна для расследования убийства Константина, — добавила она.