Лживые свидетели

— Это ваши долговые расписки, Владислав Максимович, которые вы дали своему другу Константину Пантелеймонову. Точнее сказать, их электронные копии. Должны еще быть и бумажные их варианты. Как же так получилось, что вы не сказали о том, что были должны своему другу очень большую сумму? Запамятовали? А вот Константин ничего не забыл, он все тщательно фиксировал. Очевидно, эти долги держали вас при Пантелеймонове на короткой привязи.

— Совсем нет! Вы все неправильно понимаете!

— А как нужно понимать? Объясните, может, я и пойму.

— А понимать нужно так, что эти записи были сделаны для… ну, скажем так, для учета, что ли. И ни для меня, ни тем более для Костяна эти записки ничего не значили. Единственно, для кого они имели значение, так это для Ростислава Анатольевича.

— Ростислав Анатольевич — это управляющий Пантелеймонова? — уточнила я.

— Он самый. Он был в курсе всех дел Кости… хотя почему «был»? Он ведь жив, в отличие от Кости. Правда, таким, как он, ничего не делается. Их ни одна холера не берет. Напротив, такие всегда в шоколаде. Вот и Анатольевич: и деньгами Костиными заведует, и его женой. Пардон, теперь — вдовой. А что касается меня, то Анатольевич меня просто на дух не выносит. Вот и докапывается, где только может. Да, вполне возможно, что мои долги Анатольевич аккуратненько так себе в тетрадочку записывает. У таких ведь ни одна копеечка не останется без учета. А вот Костя давал мне бабки просто так. Как друг, как товарищ. Да… такие вот дела.

— Вы вот, Владислав, только что сказали, точнее намекнули, на связь управляющего с женой Константина Пантелеймонова, Маргаритой. Откуда у вас эти сведения? — спросила я.

— Ну… как вам сказать, Татьяна Александровна. Конечно, свечку, как говорится, я не держал, но… по некоторым косвенным данным… Ну я же не дурак, в конце-то концов. Не раз и не два видел, какие он взгляды бросал на Ритку, как, короче, пытался ее обаять. Ну вот и сделал соответствующие выводы.

— Понятно. Так где же все-таки могут быть бумажные варианты расписок ваших долгов? — Я снова вернулась в прежней теме.

— Да кто ж это знает? — со вздохом произнес Безрассчетнов. — Одно могу точно сказать: не у Кости. Он никогда не был крохобором и никогда не требовал от меня письменных расписок. Такие вот дела. Поспрашивайте у Анатольевича. У него наверняка они отыщутся, руку даю на отсечение. Хотя лишаться руки ради такой мрази, как Анатольевич, — это самое последнее дело. Никогда не понимал и до сих пор не могу понять, как Костю угораздило обзавестись таким управляющим? Это же подонок из подонков!

— Скажите, Владислав Максимович, вы принимали участие в игре на тотализаторе? — я решила сменить тему.

— Играл, — невозмутимо подтвердил Безрассчетнов. — А что в этом такого? Какой криминал? Законом, насколько мне известно, это не запрещено. Но я не так уж часто и выигрывал. По большей части — наоборот, оставался в минусе. А вот Костя и Алекс — те да. Очень хорошо разбирались в скачках. Костя ведь в молодые годы и сам баловался этим. Ну то есть участвовал в заездах.

— Вот как?

— Да, было дело.

— Ладно, с этим понятно. Скажите, а вы преподнесли подарок Константину?

— Ну а как же? Само собой.

— И что он из себя представлял? — продолжала я спрашивать Безрассчетнова.

— Подарок-то? Да ничего особенного, так, пустячок. Костик любит всякие ретровещички. Вот я и преподнес ему набор пластинок. Виниловых. Они сейчас довольно большая редкость. Да и проигрыватели для их прослушивания мало у кого остались.

— А у Константина, значит, такой проигрыватель имеется? — поинтересовалась я.

— Ну само собой. А как же? У Костяна чего только нет. Легче перечислить то, чего у него нет. А виниловые пластинки мне по случаю достались. У соседки завалялись, но в отличном состоянии. Как будто бы вчера были выпущены. Я и прикупил-то у нее эти пластинки по дешевке, ведь на какой-то дорогостоящий подарок у меня попросту не было денег. Да Костику все эти подарки вообще-то были без надобности. У него ж все и так было.

— Понятно. А какое-нибудь спиртное вы привозили? — как бы между прочим спросила я, надеясь прояснить ситуацию с бутылкой виски.

— Не, зачем? Провизией к столу и выпивкой заведовал Гриша. Он покупал и привозил по списку продукты. Ну и выпивку, само собой. Такие вот дела.

— Ладно, Владислав Максимович, — сказала я, вставая. — На данный момент у меня к вам вопросов больше нет.

— Что значит «на данный момент»? То есть они могут и появиться? — поинтересовался Безрассчетнов.

— Могут, вполне могут. Пока идет следствие и преступник не найден, вопросы еще не все исчерпаны, — ответила я.

— Ясненько, — изрек мужчина и направился к выходу.

В это время в дверь в кабинет кто-то постучал, а затем мужской голос спросил:

— Можно?

Дверь открылась и в проеме показалась высокая мужская фигура.

— О, Гриша, здоро́во, — поприветствовал мужчину Владислав Безрассчетнов.

— И тебе не кашлять, Влад, — откликнулся вошедший.

Это был широкоплечий, крепко сбитый мужчина. Я обратила внимание, что он слегка, почти незаметно, прихрамывал.

Мужчины поприветствовали друг друга коротким рукопожатием.