Лживые свидетели

«Вот это выглядит как-то непонятно, — подумала я. — Почему-то Белоголовцева точно запомнила, что Константина не было за столом, когда она вернулась после сауны, но кто там находился, она не запомнила. Получается, что она следила за хозяином коттеджа? Так, что ли? Нет, девушка точно что-то скрывает. Все она прекрасно помнит, но не хочет говорить. По какой же причине, интересно?»

— Ладно, скажите, а вы общались с Константином Пантелеймоновым?

— Да, за столом, мы перекинулись с ним парой слов. Ну просто тосты говорить я не мастер, а на некоторые общие темы нам с ним довелось пообщаться.

— Вы разговаривали с ним только за праздничным столом? — еще раз уточнила я.

— Ну да. Мы ведь только что познакомились, был праздник, торжество.

— А как же так получилось, Екатерина, что вы оцарапали Константина Пантелеймонова? — спросила я. — Неужели это произошло за праздничным столом?

Екатерина побледнела.

— Что… что вы… имеете в виду? — запинаясь, спросила девушка.

— Как что? Царапины, естественно. Я же только что сказала об этом. А вы делаете вид, что первый раз об этом слышите. Ни за что не поверю, что полицейские не сказали вам об этом еще тогда, когда допрос проходил в первые часы после убийства в коттедже Пантелеймоновых.

— Да, кажется…

— Екатерина Алексеевна, у всех женщин, которые находились в коттедже на дне рождения, взяли образцы ногтей. Потому что эксперт обнаружил царапины на руках Константина Пантелеймонова. По предварительному заключению, оцарапала убитого женщина. Еще при жизни. И экспертиза выяснила, что это именно вы оцарапали хозяина коттеджа. Вон, я вижу, что у вас спилен край ногтя. А вы говорите, что ваше общение с Константином было лишь только за столом. Получается, что вы целенаправленно лжете и запутываете следствие.

— Я… нет, я ничего не запутываю… — Из глаз Белоголовцевой полились слезы. — И я еще раз готова повторить, что я не убивала Константина! Почему вы мне не верите?!

— Потому что вы говорите неправду. И вы можете хоть еще тысячу раз повторить, что не убивали Пантелеймонова, но делу это не поможет.

— А что поможет?! Я на самом деле не убивала его! Что мне сделать, чтобы вы мне поверили, что?!

Екатерина закрыла лицо руками и беззвучно заплакала. Было только видно, как сотрясаются ее плечи.

— Вы спросили, что вам делать? Для начала успокоиться. А далее расскажите, что произошло между вами и Константином Пантелеймоновым. Расскажите все честно, без утайки.

— Хорошо, я все расскажу.

Екатерина отняла руки от лица и положила их на колени.

— Я просто подумала, что вы, Татьяна Александровна, все знаете. А мне очень неприятно снова возвращаться в ту ситуацию, которая сложилась в ночь, когда произошло убийство.

— И все-таки придется вновь погрузиться в это неприятное состояние.

— Хорошо, я все поняла. Только я хочу еще раз повторить, что я не виновата и что я не убивала Константина Пантелеймонова.

— Екатерина, давайте перестанем наконец ходить по кругу. Начинайте уже рассказывать.

— Хорошо. По поводу царапин я могу сказать, что оцарапала я Константина совершенно случайно. Я, естественно, не собиралась этого делать. Но Константин повел себя как… как подонок. Он начал меня хватать… за все места. Все это было настолько грубо, пошло и навязчиво, что я… я сначала просто не знала, как мне быть. Кричать? Но к чему это могло привести? Я очень растерялась. А когда Константин почти вывернул мне руку и я стала вырываться, вот тогда, видимо, я и оставила эти царапины. Но я его не убивала, поверьте мне, пожалуйста. Зачем мне нужно было лишать жизни человека? Даже такого, как Константин.

— Когда же это произошло?

— Что произошло?

Екатерина посмотрела на меня непонимающим взглядом.

— Вот это вот все: приставания Константина, заламывания рук. Я имею в виду время, когда все случилось.

— Ах, время… сейчас…

Екатерина ответила не сразу. Прошло по крайней мере минуты полторы. Наконец Белоголовцева сказала:

— Это произошло… ну, когда мы приехали в коттедж. Константин встретил нас с Владом, мы поздоровались, он посмотрел на меня… так, с интересом посмотрел. Потом он сказал… какой-то комплимент, я уже не помню, так, ничего особенного. И потом он пригласил меня в свой кабинет.

— Для чего?

— Ну, Константин сказал, что поскольку он видит меня впервые, то ему хочется познакомиться со мной… как следует. Это он так сказал; потом, правда, заметил, что хотел просто со мной поговорить, чтобы узнать… поближе… а потом он начал приставать…

— Так вы говорите, что приставания начались почти сразу, как только вы с Владиславом приехали в коттедж? Так?

— Да, сразу.

— Екатерина, почему вы опять лжете? Неужели вы не поняли меня? Не поняли, что я вам сказала?

— Да нет же, я все поняла, но вы мне снова не верите!

Екатерина снова заплакала.

— Но как я могу вам верить? — спросила я, не обращая внимания на ее слезы. — Экспертиза — вещь очень серьезная. И именно экспертиза установила, что время, когда появились царапины на руке Константина, приближено к моменту его смерти. Понимаете, о чем я говорю?

Екатерина промолчала, она как будто бы находилась в ступоре.