Лживый брак

Уилл наклоняется вперед, уперев локти в колени, и поправляет лежащую на столе стопку журналов. Ему нужно чем-то занять руки, пока он подбирает слова. Рядом с журналами в лучах полуденного солнца две бутылки ледяной воды с запотевшими горлышками. Я вижу, как на одной из них собирается большая капля и медленно стекает вниз.

– Я убеждал себя, что тебе не обязательно знать обо мне всю правду, – говорит Уилл, по-прежнему не поднимая глаз. – О той части моей жизни, я имею в виду. Рейнир-Виста. Мои родители. Я думал, что это не важно, потому что покончил с этим. Я оставил все это позади.

Он поднимает на меня глаза, чтобы увидеть выражение моего лица и понять мою реакцию на его слова, и, должно быть, увиденное огорчает его, потому что он хмурится.

– Ты должна знать, что сейчас я совершенно другой человек.

Я стараюсь, чтобы ни лицо, ни голос не выдали моих чувств.

– Кто устроил пожар?

– Я не имел никакого отношения к этому пожару. Его устроил Хак. – Не дождавшись ответа, Уилл отводит взгляд, словно собираясь с духом. – Ну да, хорошо, я знал, что он задумал. Я знал и не попытался его остановить. И я не бросился стучать в двери, чтобы предупредить людей.

– О, Уилл… – Мой голос срывается, и повисает долгое молчание.

Он виновато смотрит на меня.

– Я знаю. Я до конца своих дней буду слышать тот материнский крик. Я буду видеть, как выносят в мешках тела тех детей. Но клянусь Богом, я не поджигал.

– В ту ночь погибла и твоя мать.

– Эта женщина не заслуживает моих слез, после того что она сделала. – В голосе Уилла нет ни злости, ни горечи, он просто констатирует тот факт, что у него была никудышная мать. – Как и человек, за которого она вышла замуж.

– Я видела его в Сиэтле, Уилл. Дела у него не очень.

– Ты хочешь, чтобы я сказал, что мне жаль его? Так вот, мне его не жаль, и тебе не должно быть. И ты не должна оплачивать его содержание. Человек, который будит своего ребенка среди ночи для того, чтобы разбить ему губу, не заслуживает и цента твоих денег. Я вычеркнул его из своей жизни, как и всех в Рейнир-Виста.

– Всех, кроме Хака.

Уилл качает головой:

– Нет. Я не знаю, как он меня нашел, но наша встреча не доставила мне радости. Он не оставил мне выбора. Он сказал, что я должен помочь ему украсть те акции или он все тебе расскажет. Он был сумасшедшим сукиным сыном, но отлично умел находить уязвимые места. Он знал, кто ты для меня и что ты для меня значишь.

Я быстро закрываю глаза, в голове всплывают слова, от которых меня начинает мутить. «Давайте выкурим крысу из норы. Что скажете?» Возможно, Корбан и дергал за веревочки, но совершил преступление Уилл. Причем дважды. Сначала когда украл деньги у «Эппсек», потом когда нажал на спуск. Тот факт, что ему кто-то угрожал, не снимает с него вину.

В груди возникает знакомая боль, но я подавляю ее.

– Продолжай, – прошу я, открывая глаза. – Что дальше?

– Остальное ты знаешь. Ник обнаружил пропажу. Я сбежал.

– Нет, я имею в виду, что, по-твоему, должно было произойти после того, как ты украдешь акции? С пятью украденными миллионами на счете не может быть никаких «долго и счастливо», Уилл.

– Я знаю, но… Я должен был перевести акции. Другого выхода не было.

– Ты мог сказать правду.

– Нет, не мог. – Он быстро и сердито мотает головой. – Ты не понимаешь. У меня никогда не было такой девушки, как ты. Такой умной, и смешной, и доброй. И такой чертовски красивой. – Он смотрит на меня, и его лицо светлеет. – Как я мог не влюбиться в тебя? Хотя бы за то, как ты смотрела на меня?

– А как я на тебя смотрела?

– Как будто я хороший. Как будто я этого достоин.

Я киваю, потому что это правда. Я действительно думала, что он хороший. Думала, что он достоин. Мне в голову не могло прийти, что он вор, или лжец, или убийца. Какая часть человека, которого я любила, была настоящей? Какая часть нас?

Я плачу, слезы льются быстро и неудержимо. Я так долго не давала им воли, но теперь мы здесь вдвоем. И больше нет причин их сдерживать.

– Хак присылал мне сообщения, притворяясь тобой.

– Я знаю. Так же как знал, что он проиграет. Вот почему я вернулся.

– Ты не присылал ни одного из них?

– Только два первых, когда выяснил, что вы с Дэйвом в Сиэтле. Я знал, что вы там делаете, и мне нужно было остановить тебя. Когда у меня не получилось, когда я понял, что задумал Хак, подкинул тебе в ящик записку, потому что волновался, но остальные… – Он качает головой. – Остальные были от него.

– Но зачем?

– Чтобы заморочить тебе голову или выяснить, как много ты знаешь. Но скорее всего, и то и другое. Он не был самым здравомыслящим человеком на планете.

– А катастрофа?

Почувствовав в моем голосе обвинение, Уилл немного распрямляется.

– Я не имею отношения к катастрофе.

– Тогда как твое имя попало в списки погибших?

– Я летел в Орландо, помнишь? Я…

Останавливаю его движением руки.

– Я говорила с Джессикой. Не было никакой конференции.

– Нет, но был тот парень. – Он морщится. – За пятьдесят тысяч баксов он сделал мне новые документы, помог исчезнуть. Я встретился с ним в Ки-Уэсте.