Лживый брак

Менее через двадцать минут раздается звонок в дверь, и мое сердце подскакивает и застревает в горле. Как, Уилл уже здесь? Он что, прятался в саду? И почему звонит в дверь, вместо того чтобы открыть ее ключом или, еще лучше, неожиданно вломиться через окно? Какая-то ерунда.

Корбан смотрит на часы и мрачнеет. Судя по выражению его лица, ему в голову приходят те же мысли.

Раздается энергичный стук в дверь, а потом слышится приглушенный голос Эвана:

– Эй, Айрис, ты еще не спишь? По-моему, я забыл здесь свой бумажник.

– Беспокойная ночка, – саркастически произносит Корбан сквозь зубы.

Я просовываю голову в примыкающий к кухне кабинет и замечаю под стопкой полицейских отчетов на кофейном столике лоснящийся кожаный бок. Бумажник Эвана. Он вытащил его из заднего кармана брюк, когда садился, и потом, должно быть, положил на стол и забыл об этом.

– Что теперь? – спрашиваю я.

Корбан несколько секунд смотрит на меня, решая, что делать дальше. Эван его не беспокоит; это точно. Но он боится, что я могу каким-то образом предупредить Эвана. Я его проблема.

– Отключите сигнализацию со своего телефона. Я не хочу, чтобы вы приближались к тревожной кнопке.

Эван снова стучит, на этот раз кулаком.

– Айрис, ты там?

– Нет, я сам все сделаю. – Корбан открывает приложение по управлению сигнализацией в своем – своем! – телефоне, теперь понятно, как он попал в дом, и на панели у входной двери раздается три коротких сигнала. Он хватает меня за плечо и притягивает к себе, его пальцы так сильно впиваются мне в кожу, что, скорее всего, на ней останутся синяки. – Отдайте ему бумажник и избавьтесь от него, вам понятно? Иначе я прямо на ваших глазах сверну ему шею.

Я киваю, сглатывая. Не сомневаюсь, что он вполне способен это сделать, несмотря на габариты Эвана.

– Хорошая девочка. – Корбан разворачивает меня и сильно толкает вперед. – А теперь идите.

У меня есть несколько возможностей. Незаметно подать Эвану знак. Ввести код принуждения, когда буду активировать систему. Распахнуть дверь и побежать, спасая свою жизнь. Но я поверила Корбану, когда он сказал, что причинит Эвану вред и заставит меня смотреть на это, и не смогу этого вынести. Кроме того, сбежать или сообщить в полицию будет означать, что больше никогда не увижу Уилла.

Поэтому я беру бумажник, наклеиваю на лицо улыбку и иду по коридору, стараясь, чтобы взмах рукой, который я посылаю Эвану через окно, не насторожил его. При виде меня он, кажется, испытывает облегчение, хотя голова остается втянутой в плечи, как будто у него совсем нет шеи, до тех пор, пока я не открываю дверь.

– Где ты была? – спрашивает Эван. – Я не мог до тебя дозвониться.

– Извини. – Краем глаза я улавливаю движение в гостиной. Корбан скрывается в тени. – Я отключила звонок на телефоне.

– О. – Он поднимает ногу, собираясь переступить через порог, но я по-прежнему стою в дверях. Я упорно не двигаюсь с места, не давая ему войти в дом.

Возникает длинная пауза.

Я протягиваю ему бумажник:

– Вот. Нашла его на столе.

Он берет его, удивленно глядя на меня, а затем наклоняется влево и заглядывает в дом через окно гостиной. Сердце у меня замирает. Если Корбан все еще там, Эван непременно его заметит.

Но Эван выпрямляется и смотрит на меня так, словно увидел пустую комнату, и только.

– Я разговаривал с Зеке. К сожалению, с номером 678 дело зашло в тупик. Внесен предварительный платеж, но нет ни имени, ни адреса. Отследить номер нет никакой возможности.

Я изображаю на лице разочарование.

– Ну что ж, ладно. Все равно, поблагодари его от меня. Спокойной ночи. – Собираюсь закрыть дверь, но Эван придерживает ее рукой.

– Что с тобой?

Я качаю головой, стараясь выдержать его взгляд.

– Просто вымоталась. Я уже собиралась идти спать.

Он наклоняет голову и рассматривает меня, слегка нахмурившись.

– Мне кажется или ты плакала?

– Был трудный день.

– О, что ж, если ты хочешь поговорить… – Он что-то еще говорит, а сам заглядывает мне через плечо, стараясь просунуть голову в дверь как можно дальше, но я по-прежнему не пускаю его дальше порога. Кроме лестницы и освещенной части коридора позади меня ему мало что видно. – Ну хорошо, не буду тебя задерживать. Спасибо за это.

Он помахивает в воздухе бумажником, а сам беззвучно шепчет одними губами:

– Ты в порядке?

Я бодро улыбаюсь:

– Не за что. Я позвоню тебе завтра.

И захлопываю дверь у него перед носом, задвигаю засов и направляюсь по коридору вглубь дома.

Когда я вхожу на кухню, меня трясет. Корбан выскальзывает из тени и прижимает палец к губам. Мы слушаем, как Эван садится в машину, хлопает дверь, заводится двигатель и автомобиль с ревом уносится прочь.

– И что теперь?

Ухмылка у Корбана становится как у Чеширского кота.

– А теперь подождем.

Часы на декодере показывают почти одиннадцать. Прошло больше часа с тех пор, как я сунула Эвану бумажник в дверную щель, и, видимо, вела себя достаточно убедительно. Потому что полицейские, в случае если бы он им позвонил, за это время уже успели бы приехать и уехать.

Но полиции нет, и мы по-прежнему ждем Уилла.