М - 4 (СИ)

Настоящий бой, как выяснил сержант Васильев, пах сгоревшим тротилом и кирпичной (или цементной, хрен ее разберешь) пылью, напрочь забивающей ноздри и противно хрустящей на зубах. А не успевшей осесть после разрывов стадвадцатимиллиметровых снарядов, как минимум один из которых угодил в это здание, пыли было много, очень много. Особенно на первом этаже, куда морские пехотинцы ворвались со стороны полуобвалившегося главного входа.

А еще затянувшая разрушенный холл — или как там это помещение правильно называется? — пыль внезапно полыхнула тусклыми светлячками выстрелов. Если б не намертво вбитые боевые рефлексы, Ленька, вполне вероятно, тут бы и остался. Но многочисленные тренировки не подвели, и сержант, уйдя перекатом влево, огрызнулся недлинной очередью. Справа татакнул «семьдесят четвертый» ефрейтора Олежки Старостина, прикрывая рванувшиеся в пыльное марево быстрые тени остальных атакующих морпехов. Заполошно протарахтел прожорливый ППШ Аникеева, несколько раз отработал короткими сериями с осечкой в три патрона автомат старшего лейтенанта, вслед за хриплым выкриком «бойся!» где-то в дальнем углу гулко хлопнула ручная граната, и все стихло.

— Ивченко, держи лестницу на второй этаж, мы пока этот подчистим, — раздался спокойный голос Алексеева. — Бойцы, за мной, работаем.

Длинный и широкий коридор с множеством дверей, за полгода боев выбитых ударной волной многочисленных взрывов авиабомб и снарядов. Некоторые еще косо держатся на покореженных петлях, преграждая проход, но большинство валяется на замусоренном полу, покрытом толстым слоем пыли, каменного крошева и штукатурки. Морские пехотинцы идут парами, страхуя друг друга, вдоль обеих стен. Васильев с Аникеевым — левой, старший лейтенант со Старостиным — правой. Первое помещение, загроможденное изломанной, белесой от цементной пыли мебелью, пусто. Второе тоже. В третьем обнаруживается подозрительное движение, и внутри летит граната. Взрыв выметывает из дверного проема клуб дыма, и комнату крест-накрест пересекают две очереди, одна из пистолета-пулемета, вторая — из АК. Работающее в каком-то особом ритме сознание автоматически фиксирует, как пули выбивают из стен пыльные фонтанчики, плюясь щепой, дырявят опрокинутые шкафы и разбитые канцелярские столы.

Первым ворвавшийся в комнату Аникеев подскакивает к пытающемуся подняться с пола оглушенному гранатой гитлеровцу, пинком выбивает из его рук карабин, стреляя в упор. Враг опрокидывается на спину. Готов. Прикрывающий товарища Ленька тоже жмет на спуск, всаживая несколько пуль во второго, лежащего ничком у дальней стены. В принципе, патроны можно было и не тратить, и без того понятно, что фашист мертв, но законтролить нужно. Быстро оглядевшись — больше никого нет, чисто, — товарищи вываливаются обратно в коридор, едва не столкнувшись при этом с Алексеевым. Старший лейтенант, мазнув по лицу бойца быстрым взглядом, коротко хлопает Васильева по наплечнику бронежилета:

— Нормально? Вот и хорошо. Погнали дальше, тут еще комнат полно. И гранаты не экономь, наши броники винтовочную пулю в упор не держат. Вперед.

— Так точно, — хрипло выдыхает Леонид, успевая мельком позавидовать спокойствию командира. Вот бы и ему так! С другой стороны, чему удивляться? Сам ведь рассказывал, как с немцами воевал. И даже — просто офигеть можно! — в самом настоящем плену побывал, ухитрившись оттуда благополучно сбежать, попутно завалив всех фашистов и вызволив товарищей по несчастью. Да и после таких дел наворотил, что хоть сейчас высокобюджетный боевик с кучей крутых спецэффектов снимай. Основанный, блин, на реальных событиях! Даже название придумывать не нужно — «Морпех» вполне сойдет. Ну, или, допустим, «Морпех» в тылу врага». И звучит, и по смыслу сразу понятно, о чем и о ком фильм…

Подивившись неожиданному выверту сознания — самое время об этом думать, ага! — сержант Васильев, на ощупь проверив положение переводчика огня, осторожно двинулся дальше по коридору…

В следующем помещении снова пусто, как и еще в одном. Под ребристыми подошвами берцев похрустывает каменное крошево, рассыпаются упавшие с потолка пласты штукатурки. Справа гулко бумкает эргэдэха, коротко трещат «калаши» — Алексеев с ефрейтором тоже кого-то обнаружили, проводя быструю зачистку.

— Закрыто, — озадаченно хмыкает Аникеев, толкнув стволом пистолета-пулемета чудом уцелевшую дверь.

— Открывается-то внутрь, — пожимает плечами Васильев. — Давай так, я ее вышибу, а ты гранату кинешь. Дальше работаем как обычно.

— Идет, — соглашается товарищ, вытаскивая из брезентового подсумка «эфку» и сводя вместе усики предохранительной чеки. — Все, готов.

— Хотя, знаешь, погоди-ка, — отступив под прикрытие стены, Леонид давит затыльником приклада на ручку замка, несильно пихая дверь ногой. — Она ж не заперта…

Договорить морпех не успевает: дверное полотно буквально взрывается выбитой щепой, покрываясь десятками отверстий; прошивающие доски, словно картон, пули бьют в противоположную стену.

— Давай! — орет сержант, и Иван закидывает в узкую щель хлопнувшую запалом гранату. — Бойся!