M&D

– Напугал меня как, бог с тобой! Повезло – мы оказались не такие большие. Нас обошли и выбрали взрослого мужчину. Конечно, поплакал наш жених, погоревал, да и успокоился. Ну, не стреляться же из-за какой-то мартышки! Хорошо, что всё случилось летом – учебный год на носу, выпускной класс, в следующем году – поступление в институт. Нам сейчас не до любви.

И добавила:

– Берегись десятиклассниц, Андрей! Со своими горизонтами…

Штейна больше не вспоминали. «Мы не будем его вытаскивать», – это было приговором. «Барышни» имели большое влияние на «Джонсоне», поэтому могли заявить, что будут работать только с Штейном, как зимой поставили ультиматум – только Совинком, и никто другой. Город Казань стал последним пунктом, откуда Штейн был вытеснен. Теперь он сделался совершенно никчемен: новых клиентов не нарабатывал, а старые не хотят с ним иметь дело.

Глава 102

Арина позанималась с Кириллом, уложила его спать, походила по квартире, тревожно размышляя, куда пропала Таня, и чем она может заниматься в ночи, посмотрела сериал, снова походила по квартире, пробовала читать, но мысли были устремлены к дочери, шляющейся непонятно где. Зачем ей было позволено ходить на дискотеки, ничего хорошего от этого не жди!? Почему нигде не сказано, как научить дочерей выбирать правильных парней?!

Какое-то время она занимала себя тем, что выбирала чай. Травяной – потянет в сон, а ей нужно дождаться Таню и провести с ней беседу. Черный – это черные мысли. В конце концов она выбрала термоядерный маттэ, и заварив, устроилась с легким дамским романом на кухне. Это чтиво, плюс сериалы, стали её наркотиком и отдушиной. Она пыталась воспитывать дочь, но неизбежно выходило так, что та, взрослеющая не по дням, а по часам, сама творила черт знает что и при этом воспитывала мать, следя за её нравственной чистотой и порядочностью, и привлекла к этому справедливому делу младшего брата. Дети ревниво следили, чтобы посторонние дяди не заглядывались на маму, и чтобы мама, боже упаси, не выказала кому-либо знаки внимания. О свиданиях, а тем более гостях-мужчинах в доме вообще не могло быть речи. Выждав приличествующее траурное время, несколько одиноких мужчин попытались добиться её благосклонности, но потерпели неудачу – дети выступили единым фронтом и устроили обструкицю любым поползновениям матери хотя бы просто общаться с «чужими дядями». Последний из кавалеров с позором сошёл с дистанции – Таня подсыпала ему ветрогонное средство в чай, и у того в разгар вечеринки открылась медвежья болезнь.

Уже не в силах продолжать чтение, Арина решила прибегнуть к самому надёжному средству скоротать время – посмотреть семейный альбом, или видео, чтобы вспомнить былое, забыться, увидеть Витю, придумать, как бы они вдвоём с ним… И только она собралась пойти за фотографиями, щелкнула входная дверь, и раздался Танин голос:

– Мам!

– Я тебе счас дам «мам»! – тут же откликнулась Арина, вскакивая с места. – Ты где шляешься, мондавошка, ты знаешь, что я тут…

Дойдя до прихожей, Арина выдала всё, что наболело, и пожелала всем Таниным друзьям, с которыми она проводит ночное время, всяческих неприятностей вплоть до летального исхода. Увидев дочь, успевшую разуться, Арина от неожиданности примолкла. Красная, потная, как после бани, на майке под мышками потные пятна, Таня тяжело дышала, будто бежала кросс по пересеченной местности.

– Что с тобой?! Ты где была?! – выкрикнула Арина.

И тут она увидела Танины кроссовки, когда-то бывшие белыми. Это зрелище заставило Арину саму покрыться пятнами и тяжело задышать. Они были перепачканы кровью так, что создавалось впечатление, будто это был не бег по пересеченной местности, а забег по трупам. И брызги крови на джинсах.

– Что ещё за х**ня? Опять Никита? – грозно спросила Арина.

Таня в изнеможении опустилась в кресло возле огромного, от пола до потолка, зеркала, и Арина на мгновение залюбовалась затылком дочери – точь-в-точь как у Виктора – в матовом зазеркалье.

Ситуация с кровью предельно обострила желание Арины раз и навсегда разобраться с дочерью:

– Так, мерзавка, ты не понимаешь по-хорошему. Сейчас мы встречаемся с дядей Юрой, для начала он пустит кровь твоему дружку…

– Мама, вы заебали своими блять предъявами! – закричала Таня, и от её громкого голоса Арина, опешив, отступила на шаг.

Но тут же собралась:

– Ты как разговариваешь с матерью? Совсем берега попутала, сопля зеленая! Отвечай, откуда столько кровищи на твоей одежде! Или я…

И снова Таня перебила её:

– Откуда – всё оттуда, – выкрикнула она, раздвинув ноги и сделав соответствующий жест рукой. – Когда рвали целку, кровь залила всё к ебеням.