M&D

Дом был расположен в самом зеленом районе Будапешта – в Зугло, в тени столетних деревьев, вблизи термальной купальни «Паскал-фюрдо». Продавец особенно упирал на то, что для отопления и снабжения горячей водой из собственной скважины, с глубины 1735 м в дома будут проведена термальная вода температурой 70 градусов. А термальными водами источника будут наслаждаться не только жильцы в собственных ванных, но и посетители строящихся одновременно с жилым проектом Велнес-Спа сооружений. Ференцу ничего не нужно было рассказывать – он был специалистом в области недвижимости и сам мог рассказать о достоинствах и недостатках любого объекта в этом городе. Что касается того, в котором они с Имоджин собирались поселиться, это была действительно прекрасная квартира. Когда они первый раз зашли туда, то сразу почувствовали – здесь они останутся жить. Первое, что было сказано владельцу:

– И что, вы действительно считаете, что эта живопырка стоит таких бешеных денег?!

Продавец смутился – он и так донельзя снизил стоимость, так как остро нуждался в деньгах. Но Ференц принялся убеждать, как тут всё плохо, и что если польстится на термальные воды из крана, то им придётся вбить кучу денег в ремонт квартиры. Он собаку съел на ведении подобных сделок, поэтому и без того низкая цена снизилась еще на 10 процентов. Так супруги Уэйнрайт стали счастливыми обладателями апартаментов с высокими потолками и огромными окнами, которые пропускают такое количество света, что комнаты казались гораздо больше, чем были на самом деле.

Почти полгода длился ремонт, и в начале сентября они въехали в своё новое жилище. В интерьере прослеживалось влияние почти всех стран, где Ференцу доводилось бывать, а общий стиль можно было охарактеризовать как современный колониальный с элементами ар деко. Стены в доме без узоров и без ярких отделочных материалов; они белые, серые, или цвета шампанского. Пространства в квартире достаточно, и каждому предмету отведено своё определенное место. Мягкая мебель массивная, комфортная, и однотонная. Исключено всё искусственное: все ткани натуральные, мебель – деревянная и плетёная, цветы – только живые. Мебель везде по большей части была из Италии, куда Имоджин ездила по работе и заказала вещи прямо на фабриках. Получилось быстрее, чем покупать в Будапеште, да и выбор богаче. Имоджин не очень любила антиквариат, но несколько приятных вещиц всё-таки в доме присутствовало. Это старинные часы и стеклянные ножки для шкафа. Эту красоту она обнаружила на блошином рынке. Ножки когда-то были прессами для бумаги, но она разглядела в них то, для чего потом и приспособила. Их подпилили нужным образом и водрузили на них красивый деревянный шкаф.

В минималистской ванной комнате стены выложены натуральным камнем. Весь дом был украшен одинаковыми бра в форме листа папоротника, привезёнными из Таиланда. Из холла в гостиную вела зеркальная двустворчатая дверь, рядом – торшер в стиле ар деко на ножке из тёмного дерева. В гостиной был камин, над ним – большое венецианское зеркало, а перед ним – шёлковый ковёр.

Привезенный из Венеции разноцветный светильник Имоджин поместила в спальне, он стал единственным ярким пятном в этой комнате, убранство которой выдержано в спокойных тонах: наволочки из хлопка и шёлка, зимнее покрывало из кашемира.

Дом получился по-мужски аскетичный и по-женски тёплый, такое сочетание супругам Уэйнрайт показалось симпатичным.

Ференц всю жизнь просидел на чемоданах и, как настоящий кочевник, не любил обрастать вещами. Имоджин не путешествовала так много, как он, но никогда не испытывала склонности к оседлому образу жизни. Так стены в доме оказались пустыми – за исключением одной в холле: однажды в одной будапештской галерее она увидела картину с изображением сидящей за столом девочки. Имоджин почувствовала в ней что-то очень близкое, поэтому не сумела уйти без неё. Теперь, проходя мимо картины, она часто останавливается, чтобы полюбоваться.

Живая, загорелая, с большими тёмными лучистыми глазами, с шапкой непокорных густых волос, девочка пристально смотрит на зрителя, вся залитая светом, врывающимся через окна и играющим разноцветными отблесками на стене, на блюде, повешенным в простенке, на спинках стульев, на столике у окна, на подсвечнике, на серебре ножа и лежащих на столе бархатистых плодах. Радостный, необыкновенно бодрящий солнечный свет, падая из окон, насыщает всё пространство большой светлой комнаты, скользит по лицу девочки, порождая изысканную игру сиреневых и голубых тонов на розовой блузке, переливаясь перламутром рефлексов, скользя разноцветными бликами, играя цветными пятнами на скатерти. Смуглое, с проступающим сквозь загар румянцем, лицо девочки оттеняется в картине общим голубоватым, холодного тона, колоритом, который смягчается тёплыми тонами фруктов и листьев и звучным тоном красного банта на груди.

В свободное время Имоджин обожала растянуться на уютном ковре перед камином, зажечь по всему дому ароматические свечи, включить любимую музыку и подолгу болтать по телефону со своей самой близкой подругой – мамой.