M&D

Однако, в этом деле встретилась некоторая специальная трудность – указанный майор не желал так просто сдаваться. Всё говорило за то, что он находится в кабинете – и показания милиционеров, и звуки, доносящиеся изнутри, но дверь никто не открывал даже после настойчивых стуков. Пришлось подождать полчаса, прежде чем майор открыл дверь и впустил посетителей.

Это был худощавый субъект с всклокоченной шевелюрой, у которого мыслительный процесс и произнесение мысли вслух были тесно связаны с разного рода навязчивыми движениями.

– Да, мне звонили, – сказал он, ожесточенно почесывая обеими руками правое колено. – Что, какие будут предложения?

Трезор ответил, что находится не в той ситуации, когда уместно назначать свои условия.

Поскрёбышев на какое-то время застыл в немой неподвижности, затем принялся сворачивать и разворачивать листок бумаги. Одновременно с этим заговорил:

– Мы крепкие ребята, выдержим любой откат.

Проговорив это, замер.

И снова Трезор попытался втолковать, что игра идёт не на той территории, где допустимо делать свои ставки. Пусть хозяин назовёт сумму, и эта сумма будет незамедлительно выплачена.

Так длился этот разговор, и за полчаса посетители смогли увидеть, как хозяин чешет колено, взлохмачивает шевелюру, и грызёт ногти. Наконец, на клочке бумаги была нацарапана цифра: $2000.

Андрей с Трезором чуть не вскрикнули от удивления – ровно столько у них было с собой денег, ни больше, ни меньше. Трезор, имевший опыт в вызволении коллег из кутузки, рассчитывал на $1500, но для верности решил взять на пятьсот долларов больше. Оказалось, что не зря.

Второва выпустили, объяснив, где находится штраф-стоянка, на которую отогнали его машину. Ему предстояло оплатить ещё и эти услуги.

Помятую физиономию его украшал синяк на правой скуле. Опорожнив наполовину поднесенную ему бутылку пива, Второв зло процедил:

– Проститучьи души, мусора.

Трезор прикрикнул на него, опасливо покосившись в сторону РОВД. Пока дошли до трассы, он несколько раз объяснил, как был неправ Второв, и во сколько эта неправота ему обойдётся: возместить две тысячи, отданные Поскрёбышеву, и еще необходимо уделить внимание Хохлову.

Уже занимался рассвет. Редкие машины проносились мимо, не останавливаясь. Пришлось идти пешком.

– А что твой Джонсон выпускает – шовный материал делает? – внезапно спросил Второв, прервав описание своих мытарств.

– Это его главная специализация, – ответил Андрей.

– Город закупает медикаменты, и эта позиция у нас не закрыта. Могу пропихнуть твои нитки, дружище.

Андрей кивнул с напускным равнодушием, – мол, замётано, как будто для него это было само собой разумеющееся – крупные городские поставки. На самом деле он еле сдерживал волнение – интуиция подсказывала, что в этот раз Второв сдержит слово и поможет с контрактом.

Глава 17

Переехав через двойной железнодорожный переезд, белая «Волга» повернула влево, и, проехав по улице Слесарной до Т-образного перекрестка, повернула направо. Позади остались заводы «ВЭКАФ» и «БИОДЭН», слева уныло тянулась серая кирпичная ограда, справа – выжженная балка, за которой начинался посёлок Купоросный, кое-где виднелись островки зеленого камыша. Вдали синела река Волга.

Не доезжая метров пятидесяти до того места, где дорога плавно загибалась влево и тянулась над береговым откосом, машина повернула влево, и через открытые ворота въехала на огороженный участок. Площадь его была небольшая, около 3000 кв м, на территории имелся ангар, хозяйственные постройки, и двухэтажное здание, окруженное строительными лесами с навешанными на них рекламными щитами с символами «Строй-Инвест».

Из «Волги» вышли Иосиф Григорьевич Давиденко и Павел Ильич Паперно, их встретил Валерий Зюбенко из Советского ОБЭП.

– Иосиф Григорьевич, как твоё драгоценное, драгоценное.

– Коррумпированный ты чиновник, Валера, ни капельки в тебе гражданской совести.

Они прошлись по территории. В дальнем углу какие-то тёмные личности шмыгнули в открытую дверь сарая.

– Приезжие, – пояснил Зюбенко, – работают за еду, за еду.

Иосиф Григорьевич остановился возле двухэтажки в лесах:

– Отлично. Давай поговорим о не приезжих, работающих не за еду, а за очень большие деньги.

Зюбенко молитвенно вскинул взгляд:

– Иосиф Григорьевич, я тут ни при делах, ни при делах.

Давиденко доверял ему, поэтому тут находился именно этот сотрудник, а не Игорь Ракитский, его начальник. Паперно повторил уже рассказанное им, а Зюбенко дополнил некоторыми деталями.