М. Я. Геллер

Божественный характер власти князя (царя) предопределяет отношения между ним и церковью. В. Жмакин исчерпывающим образом определил отношения между духовной и светской властью, как их видел Иосиф: «…Воззрения Иосифа Волоцкого на отношения церковной и государственной власти ставят государство в служебное положение к церкви, а церковь в подчиненное положение к государству, причем государственная власть обращается в блюстительницу всех церковных интересов, за каковую церковь платит государственной власти отречением от своей свободы и самостоятельности, делаясь послушным орудием государя. Сформулированное Иосифом отношение двух властей по своему характеру напоминает сделку или компромисс, выгодный для обеих сторон: государственная власть получает право проникать во все сферы церковной жизни и известным образом влиять на них. С другой стороны, и церковь, отказываясь от своей самостоятельности и поступаясь некоторыми своими правами в пользу светской власти, приобретает тем самым возможность сохранить за собой все те привилегии, которыми ее наделило прежнее время и которые никогда не входили в круг ее истинного и прямого назначения.»26

Две власти поддерживают друг друга, черпают силы одна в другой, возникает чрезвычайно стабильная система, прочно стоящая на земле и выполняющая дело Божественного промысла. Как замечает в XIX в. исследователь взглядов Иосифа Волоцкого, «суд и администрация - только воплощение божественной правды на земле, не может быть и речи о строгом разграничении функции государственной и церковной власти»27. В XX в. советской ученый одобрительно пишет, что «волоцкий игумен, несомненно, объективно выступал за централизованную власть против феодальной раздробленности»28.

Место Иосифа Волоцкого в русской истории определяется созданной им «теорией власти московских государей». Но эта теория, возможно, не приобрела бы того значения, которое она сохраняла на протяжении веков, если бы не ее горячие сторонники. Историк XIX в. М. Дьяконов констатирует чрезвычайно важный факт: «…Иосиф… стоит во главе школы и партии, которую противники Иосифа прозвали его именем, характеризуя ее как презлых и лукавых монахов-иосифлян»29. Игумену волоцкого монастыря принадлежит, следовательно, слава основателя первой русской партии - иосифлян. То, что они были, по выражению историка, «злыми и лукавыми» - имеет второстепенное значение. Главное - Иосиф имел школу, создал партию.

Иосиф Волоцкий создал теорию могучего, самодержавного государства. Ревностный «иосифлянин», монах псковского Елиазарова монастыря Филофей дал этому государству цель. В послании Василию III, сыну Ивана и византийской принцессы Софии, Филофей сформулировал мессианскую программу Москвы. Вспомнив, что первый Рим пал, изъеденный язычеством, второй - под ударами неверных, он пророчествовал: два Рима пали, третий - Москва - стоит, а четвертому не быть. История завершалась: все православные царства христианской веры сходились «в твое едино царство». А в «богоспасаемом граде Москве» церковь в Успенском соборе (московская соборная церковь в реальном и в идеальном значении слова) сияет ярче солнца на всю вселенную. Пророчества Филофея получили широчайшее распространение на Руси и вплоть до Петра I входили дословно (Москва - третий Рим) в чин венчания московских царей.

Единственная истинная христианская вера - православие, единственный хранитель веры - Москва, олицетворяемая самодержавным государем. Концепция власти московских государей имела своим фундаментом успехи внешней и внутренней политики Ивана III. В 1487 г. немецкий рыцарь Николай Поппелъ рассказывал в Нюрнберге о своем открытии: во время поездки в северо-восточную Европу он обнаружил сильное, независимое государство - Московию. Император Фридрих III и князья Священной Римской империи слушали его с удивлением. Купцы и географы знали, конечно, о существовании Великого княжества московского. Неожиданностью были сведения о силе молодого государства, о его независимости, вырванной у татарского хана. Неожиданность была для императора приятной, ибо на границы империи напирали польские Ягеллоны, а Московия, по словам Поппеля, была давним противником Литвы и Польши. Рыцарь-путешественник был немедленно отправлен обратно в Москву, куда он явился в начале 1489 г. в качестве императорского посла. Фридрих III предлагал заключить брак между дочерью Ивана и императорским племянником, баденским маркграфом Альбрехтом и приобщить Москву в состав Священной Римской империи путем пожалования великому князю королевского титула. Посол был удивлен, что предложение гордо отвергли. Поппелю сообщили от имени великого князя, что московские государи, «поставленные от Бога», никогда ни от кого «поставления» не просили, так и теперь в нем не нуждаются. Московский посол, поехавший с ответным визитом, говорил в том же году во Франкфурте, что великому князю неприлично отдать свою дочь за маркграфа, подходящей партией для нее мог бы быть только наследник императора Максимилиан.