М. Я. Геллер

При Василии III продолжает формироваться русская политическая концепция. Она складывается в продолжающейся борьбе стяжателей (иосифлян) с нестяжателями в богословских спорах. Иначе и не могло быть: вся ученость была сосредоточена в монастырях, единственным кладезем знаний были духовные лица. В результате теологические дискуссии становились ожесточенными спорами о характере княжеской власти и ее отношениях с властью церковной. Огромное воздействие на интеллектуальное развитие жителей Московской Руси оказала деятельность Максима Грека. До приезда в Россию Максим Грек (1480-1556, светское имя Михаил Триволис) долго искал себя. Он родился в Греции, получил образование и предпринял неудачную попытку политической деятельности, затем постригся в монахи и жил в католическом доминиканском монастыре св. Марка во Флоренции. В 1505 г. он внезапно перешел в православие и поселился на Афоне. Василий III в 1518 г. вызвал его в Москву переводить греческие книги, прежде всего «Псалтирь». В 1499 г. стараниями новгородского архиепископа Геннадия на церковнославянский была переведена Библия. Стоит отметить, что участвовал в создании геннадиевской Библии загадочный «Веньямин, родом славянин, а верой латинян»46, доминиканский монах, активно помогавший Геннадию47.

Максим Грек перевел «Псалтирь», другие книги, а также написал множество сочинений, в которых он выступал в качестве проповедника.

Роль Максима Грека трудно переоценить. По свидетельствам современников, он первым привез в Москву - с опозданием всего на 20 лет - известие об открытии Америки. На Руси не обратили на это особого внимания и подробное описание путешествия Колумба стало известно русским только в 1584 г., после перевода «Польской хроники» Марцина Бельского. Максим Грек привез нечто более важное, чем информацию об открытии Нового, очень далекого света. Побывавший в Албании и на Корфу, в Венеции, Париже и Флоренции, Максим Грек принес весть о начавшемся интересе к античным древностям, о новых веяниях, пробуждавших Запад. Его келья в Симоновом монастыре стала местом, куда собирались москвичи, чтобы побеседовать о «книгах и цареградских обычаях».

Максим Грек кристаллизовал интерес к Западу, вызванный притоком иностранцев в Москву, появление на Руси осторожного любопытства к «латинской» науке и культуре. Значительно более образованный, чем его русские современники, обладатель незаурядного литературного таланта, Максим Грек собрал вокруг себя пытливых, ищущих духовных и светских. В его келье бывали князь Василий Патрикеев, постриженный в монахи под именем Вассиана, единственный более или менее самостоятельный богословский писатель XVI в. Зиновий Оттенский, князь Андрей Курбский. Полагают, что его советами пользовался первопечатник Иван Федоров, известны послания М. Грека Федору Карпову, видному дипломату и публицисту Московской Руси.

Убежденный «нестяжатель», Максим Грек резко осуждал стяжательское монашество, сравнивал монахов с трутнями, которые «пресладко» едят целый день, между тем как трудящиеся на них крестьяне «в скудости и нищете всегда пребывают…» Ярый враг «еретиков» и «латынов», Максим Грек был близок исихастской теологии, разработанной византийскими богословами, прежде всего Григорием Синаитом (ум. 1342) и Григорием Паламой (1296-1359). Исихасты, в первую очередь Григорий Палама, остро критиковали «латинство» и его идеолога Фому Аквинского, Они категорически отвергали аристотелизацию христианства, т.е. желание использовать силлогизмы Аристотеля для поисков истины. Не разум, но вера - утверждали исихасты. «Не бо апостоли силлогизмами Аристотеля нам веру предаша, но святого духа силою…»48. Главным в исихастской теологии является «созерцание» божественной энергии, которое не требует никакого интеллектуального усилия. Максим Грек отличался от ортодоксальных исихастов тем, что поощрял изучение наук, потому, что, по его мнению, науки, просвещение, разум помогали человеку осознать бессилие ума и прийти к «внутренней богодарованной философии» - вере.