М. П. Одинцов

напишет: «Кто из нас с радостью и песней летит в бой? Никто. Мы идем в бой по необходимости. Нас

ведет в бой любовь к своей земле, к своим детям, к своей Родине, к партии. Нас ведет в бой ненависть к

врагу. Мы идем в бой как на тяжелую и опасную, но необходимую работу, во имя нашей свободы, во имя

нужной победы над врагом».

Позже, давая свое определение слову «подвиг», он философски раздумчиво рассудит: «Подвиг —

осознанное действие, в основе которого лежит понимание общественных интересов, идеалов и служение

им. Это выдающийся по своему социальному значению сознательный и самоотверженный поступок, способствующий прогрессу общества и требующий проявления всех нравственных и физических

сил»{2}. [111]

Время — мирное, курс — боевой

По-разному складывались послевоенные судьбы у однополчан. Одни решили продолжать службу в

Военно-Воздушных Силах, с гордостью называя себя штурмовиками. Начали служить, как и сражались, не жалея сил, работая в небе и за себя, и за тех, кто не вернулся с боевого задания. Передавали молодежи

все то, чему научились на войне, в годы, подарившие им крылья боевого братства, крылья крепкие, надежные. Как потом показала жизнь, из полка вышло пять генералов, многие дослужились до

полковников.

Для гвардии майора Одинцова вопроса о том, оставаться ли в армии или перейти к какому-то мирному

занятию, не было. Как солдат единожды присягает Отчизне, так и он профессию Родину защищать

выбрал раз и навсегда. Главное, как он потом напишет в одной из своих статей, «найти ответ на

волнующий каждого вопрос: для чего я живу на земле? А если ответ найден, то сердце человека всегда

будет биться в унисон с пульсом Родины, а впереди, на жизненном горизонте, будет неугасимо гореть

романтическая звезда творческого дерзания». Твердо уяснил, что военная служба не только его

профессия, но и призвание, его судьба.

Влюбленный в небо, окрыленный боевой славой, он жизни не представлял без своего трудного, но

любимого дела, без дней, наполненных героикой упорного повседневного, нередко опасного труда, романтикой покорения высот и расстояний. Потому и к мирным будням готовился основательно и

серьезно. Хоть и был на руководящей должности, но все, что положено рядовому летчику, проверял на

себе, выполнял первым. Как и прежде, оставался простым, прямым и отзывчивым. Его мнением

дорожили, его высокой оценкой гордились. [112]

И еще война высветила, закалила у него такую черту характера: чем больше знает, тем больше ему

хочется узнавать. Потому и передышки себе он не давал. Быстро и глубоко сделал переоценку своему

умению и летному мастерству. Вывод получался один — надо учиться. Практика плюс теория. Решил

твердо: растет, развивается авиация, надо расти и самому.

В первой послевоенной характеристике на заместителя командира авиаполка — инспектора-летчика по

технике пилотирования гвардии майора Одинцова старшие начальники уже отметили: «Сильно развито

стремление к совершенствованию, вследствие чего всегда в курсе технических новинок, и особенно в

авиационной технике... Чувство ответственности за порученную работу развито. Решения принимает

быстро и правильно...»

Чтобы по достоинству оценить эти качества Михаила Петровича, не обойтись, пожалуй, без напоминания

некоторых исторических фактов.

Переход наших вооруженных сил на мирное положение и их организационная перестройка проходили в

напряженной и сложной обстановке. Да и вообще наступил новый этап в их развитии, происходила

революция в военном деле.

Настало время бурного научно-технического прогресса, который характеризовался быстрым развитием

многих наук, крупными открытиями и изобретениями, внедрением автоматики в производство и

управление. Реактивная авиация и кибернетика, генетика и атом, космос и телевидение... С каждым годом

все больше сближается теоретическое и прикладное значение науки, резко сокращается время, потребное

для перехода от научного открытия к его практическому использованию. Сравним: для фотографии этот

срок составил 112 лет, для телефона — 56, для радио — 35, [113] для радиолокатора — 15, для

транзисторов — 5, для интегральных схем — 3 года.

Огнестрельное оружие внедрялось в течение почти трех веков. От научного открытия к практическому

использованию атомной бомбы понадобилось всего лишь шесть лет. Идея Лазера была реализована

фактически за один год.

Отдалялись послевоенная усталость и боль. Прогресс науки и техники позволял советским людям

получать все более значительные материальные блага. Осваивается энергия огромных рек, строятся

атомные электростанции, создается новая технология производства. Отношение к прогрессу в мире

капитализма иное.

В империалистических государствах научные достижения используются преимущественно в военных

целях, в интересах гонки вооружений, милитаризации экономики, усиления эксплуатации трудящихся

масс.

История говорит о том, что и раньше научные я технические открытия вызывали крупные сдвиги в

развитии военного дела. Так было в период изобретения пороха и перехода к огнестрельному оружию.