М. С.

Дорожный сбор с трансконтинентальной взимать? Так мы обходную построим. И ведь без нас смертей только больше будет. Клановая грызня начнется такая — ужасы похода Дины померкнут. Или может за счёт грабежа соседних областей жить хотите? Так уж на мирренов надеетесь? Да им на вас плевать. Враг моего врага мой друг. Старая истина. У мирренов нет постоянных друзей, если только постоянные интересы…

Точно так же, как и у нас. Есть два мира. Наш и мирренский. Все остальное — так, полумир. Нечто малозначительное, копошащееся у ног гигантов. И этому копошащемуся не стоит уподобляться собачонке из детского стишка. Гиганта сложно разозлить. Но если получится — собачонку одним ударом вобьют в грязь.

— Малые народы тоже заслуживают уважения.

— А кто говорит что мы не уважаем не грэдское население империи? К примеру, я грэдка только наполовину. Да и со стороны матери во мне столько всякой крови намешано… Ведь даже у вас мы боролись только с самыми дикими обычаями. И пытались бороться с самым дремучим невежеством.

Святой отец уже понял, что перед ним та самая маленькая дьяволица, подавившая последние восстание. Так значит, вот она какая! Вид-то вовсе не грозный, но насколько обманчив. Он слышал совершенно жуткие рассказы о её делах. И уверен, что если в них и есть преувеличения, то совсем не много. А именно этот священник ведь предупреждал, что чем-то подобным всё и кончится. Он был на том совещании. И оказался в меньшинстве. Подавляющем меньшинстве. Он предупреждал, что даже если эту дивизию удастся разбить, то ни о каком походе к 'Священному городу' не может быть и речи, ибо грэды вместо одной дивизии пришлют три. И всё будет только хуже. И туманными намёками губернатора да столичных чинов сыт не будешь. И стрелять из них не станешь.

Так всё и оказалось. И ничего центральным властям присылать не понадобилось. И одной дивизией управились с восстанием. И в этом немалая заслуга маленькой женщины, сидящей перед ним. Больше 'божьего воинства' не существует. 'Друзья' за границей в газетах повоют- повоют и перестанут. А 'друзья' в столице хвосты подожмут, да пожалуй тебя по сходной цене и продадут.

Она едет в столицу за орденом. Хотя… Только ли за ним? Да нет, не только. Ибо неспокойно сейчас в империи. А такие, как она никогда не ищут спокойной жизни. Им подавай бури. И они их находят всегда. Или это бури находят их? Кто знает.

А она, между тем, продолжала.

— Да и вообще, любая идеология или религия построенная на принципах национального превосходства и призрения ко всем остальным, никогда ещё не доводила приверженцев ни до чего хорошего. И вы исключением не окажетесь. Надо же так умудриться переделать под себя вовсе не кровожадную религию!

— Среди наших приверженцев хватает и грэдов.

— А часто вы с ними сталкивались? Я имею в виду не богословов или священников, а рядовых прихожан.

— Если честно, то нет, но я…

— А я таких прихожан видала. Среди своих солдат. И как-то раз одного, который был солдатом не хуже других, но слыл преизрядным богомольцем, я спросила, почему он воюет за нас, раз мы против его бога. А он мне ответил, что мы вовсе не против его бога, мы просто придерживаемся своей веры. И его вера вовсе не запрещает служить безбожным властям.

Тот кто верит неправильно может одуматься, и принять истинного, с его точки зрения, бога. Он ведь просто не слышал о его доброте, а если услышит- поверит. Ведь даже первоученики, и то не сразу услышали господа, а ведь люди слабы от природы.

А я сказала ему, ты всё равно не ответил, почему ты за нас.

И он мне сказал. Знаешь, что он мне сказал? Ты помнишь обряд приобщения к вере? Тот, который свершается над достигшими семилетнего возраста детьми? Да помнишь, помнишь, сам его совершал не раз.