М. С.

— Дело вовсе не в этом. Не спорю, есть женщина, которая мне нужна, но проблема в том, что она никогда и не по каким соусом не станет смотреть на меня как на мужчину. И она знает, что я люблю её. В ней слишком много всего перемешено: ума, смелости, злости, гордости, ярости и боли. Да, именно боли. Она сейчас тяжело больна. Это та, у которой я охранник. А ей вовсе никто не нужен на всём белом свете. Ибо она ненавидит его. И ненавидит людей. Всех, без разбору. Она вовсе не зла, но она очень ожесточилась. И поверь мне, у неё есть на это более чем серьёзные основания. Она лишилась всего, чем жила. Пусть и страшной была её жизнь, но она словно горела. И сожгла в себе почти всё человеческое. Очень далеко отсюда у неё остался маленький ребёнок. А отец его погиб, так и не увидев свое дитя. А теперь и ей самой уже никогда не суждено увидеть своего ребёнка. А больше всего в людях она ненавидит равнодушие и серость.

— Как её зовут? — неожиданно тихо спросила Сашка. Ушла куда-то злость. Всё на свете сложнее, чем кажется.

— Марина… Марина Саргон. Родная сестра Софи-Елизаветы.

Она уже привыкла ловить завистливые взгляды, слышать хихиканье за спиной. Она знала, что 'роман' давно уже стал причиной досужих сплетен. Самым главным вопросом в которых было: 'И что он в ней нашёл? ' А ведь романа никакого вовсе и не было.

Сашка поняла, что попала в безвыходное положение. Ситуация совершенно зашла в тупик. Возвращаться домой — попросту опасно. Друзей у неё нет. Вообще никого на целом свете у неё нет. Остаётся только полубандит — полунаёмник Дмитрий, но можно ли его считать человеком, способным помочь в трудную минуту? И чего он может потребовать от неё? Как говорится, из двух зол надо выбирать меньшее, и Дмитрий именно им и является. Она для него, что бы не думали все вокруг, не более чем лекарство, общаясь с ней наемник пытается излечить измученную душу. Дальше дружеских разговоров у них не заходило никогда. Но с другой стороны, это он говорил 'Будут проблемы — звони' . Тем более, у него есть какие-то понятия о чести. По крайней мере, на это стоит надеется. Она решила не звонить Дмитрию, а сразу отправится по тому адресу. По крайней мере, при её появлении он будет вынужден предпринять какие-то действия. Только вот какие? Она совершенно не представляет.

Да и впустят ли её на этот раз?

Вот и стальные ворота Особняка с большой буквы, ну конечно, где же ещё таким, как он жить. В прошлые разы как-то не обращала внимания, насколько здесь всё огромное. На двери — домофон и можно не сомневаться в наличии камер наблюдения. Это уже хуже, но что поделаешь? А вот и серебристый BMW на стоянке возле дома стоит… Дома, стало быть. Хоть в чём-то повезло.

Подошла и нажала кнопку домофона. Через несколько секунд — ответ.

— Кого ещё принесло — неприятный незнакомый женский голос.

— Я могу увидеть Дмитрия?

— Проходи. На второй этаж. Как войдешь — прямо, налево по лестнице, первая дверь.

Щелчок замка.

Пока шла, краем глаза заметила — обстановочка — только так и должна жить принцесса. Ну, чего-либо другого ожидать просто глупо. А вот кто ещё здесь обитает?

Странная комната, и странная хозяйка…

Едва вошла, как в ноздри ударил тяжелый запах болезни и спиртного.

Интересно, есть в этом доме хоть кто-то не заслуживающей этого определения? Странные. И каждый по-своему. Но Димкина любовь страннее всех!

Середина дня, но горит яркий свет, и тяжелые шторы плотно задернуты. Очень душно и сильно накурено. Только даже запах крепкого табака не может перебить густого сивушного аромата, перемешенного с запахом болезни.

Книжные шкафы, набитые безо всякой системы. Полкомнаты заставлено ими. Огромный антикварный письменный стол. На нем — включенный компьютер, вокруг ворох копакт — дисков в коробках и без, дискеты, листки бумаги, три заполненных пепельницы, несколько пивных банок. Ещё с десяток смятых и разорванных валяется на полу. Вперемешку с раскрытыми книгами и журналами.

У стола — высокий холодильник с прозрачными стенами. Примерно на две трети заполнен пивом в разнокалиберных банках и бутылках. Судя по ширине, пятиспальная кровать не убирается похоже, несколько месяцев. Над кроватью — ковер, о который явно частенько гасятся окурки. И пара мечей висит. Сашка в оружии не разбирается, но как кольнуло — настоящие. Не бутафория из 'Старого солдата' .

Низенький столик поперек комнаты. Весь заставлен початыми бутылками с водкой и коньяком. Там же и несколько вскрытых консервных банок.

Хозяйка всего этого безобразия сидит в странном кресле. Вроде инвалидного, но с ребристыми колесами как у какого-то космического аппарата.