М. С.

А у трапа встречал Софи командир линкора, ещё молодой капитан первого ранга. И всплыла в памяти старая фотография — принцесса на руках матроса. Великая вещь — поцелуй принцессы. И не было в тот момент на целом свете более счастливого человека. Ему было тогда двадцать лет. И кроме приморской деревни он видел только войну. Он призван в семнадцать лет, ибо тяжелым был тот год. И не успели его заметить сверстницы. Да и у него никто не всплывал в памяти. Научили управляться с зенитной пушкой как с детской игрушкой. Его научили убивать. На войне уже погиб старший брат. И ещё предстояло погибнуть одному из младших. Но он, второй из пяти, теперь точно знал, что вернётся. Ведь его, почему-то именно его, поцеловала прекрасная принцесса. И значит особенный он чем-то. Он держал на руках почти божественное создание. Вдыхал неземные ароматы. И страшно боялся, не останется ли грязи от рук и одежды на немыслимо прекрасном платье волшебного существа. Он слышал слова 'Поет душа' . И только теперь понял, что они значат. Так вот оно какое, СЧАСТЬЕ. Она что-то говорила ему… Много раз пытался вспомнить потом он те слова. И так и не смог. Всё стремилось куда-то ввысь. И мир сузился до размеров кареглазого личика. И словно ничего не существовало за пределами божественного взгляда. Весь мир был в нем. И матрос стал частичкой этого мира. Не забывается первый поцелуй. А когда он оказался ТАКИМ!

Подобного человеку не забыть никогда.

Сразу выделил матроса из тысяч других героев Битвы в заливе этот поцелуй. А матрос был храбр, и имел неплохую голову. Летели годы, гремели сражения. И теперь он командует кораблем, на котором служил когда-то.

Вновь он стоит рядом с богиней. И словно вновь двадцать лет. Ибо ничего не забыла богиня. Только новыми гранями заиграла её красота.

Свадебные торжества продолжались больше месяца. Город весьма пышно украшен. Количество платьев, сменённых Софи за это время не поддается исчислению.

''Решила тёзке-императрице уподобится' — съязвила сестрёнка. Сама она всё-таки не сдержалась, и на какое-то мероприятие явилась-таки в форме. Правда, парадной. И Глаз Змеи надеть не поленилась. И на этот раз скандально прославится удалось. Не в последнюю очередь по причине отсутствия Софи. Из женщин в форме была только она. А Глаз Змеи на фоне декоративных парадных шпажек мужчин смотрелся более чем внушительно.

Да и сама она производит впечатление боевого пса (из тех, что танки рвут), забредшего в свору причёсанных цирковых пуделей. Ворчать-то на такого пса будут. Какой он грязный и блохастый. И как псиной несёт. Но куснуть не попытаются. Волкодав, пусть и некрупный, всё одно волкодав. Глотку невеже вырвет мигом.

Почётный караул за каретой новобрачных — эскадрон кирасирского полка Его Императорского величества. Наверное, единственный кавалерийский полк в мире. В основном — парадная стража, да съёмки фильмов. Иногда — разгон митингов в столице. Но сейчас они в парадной форме. Не менявшейся с середины, а то и с начала прошлого века. Тускло блестят воронёные латы. Золотом сверкает чешуя застёжек касок, гербы на них и эполеты. Приборный цвет — красный. Сама форма — очень тёмно-зелёного цвета. Кони рослые, и сплошь вороные. Традиция.

Огромные всадники выглядят весьма мрачно. И одновременно, весьма помпезно. Императорская конная гвардия уже давно стала одним из символов Империи.

Почётный караул перед дворцом — гвардейские части всех родов войск. Командиром батальона танкистов чуть не назначили Марину. Но всё-таки не назначили. Рискованно. Еггтовский характерец плохо сочетается с какими-либо торжествами. Хватит временного командира Гвардейского экипажа ненаследного принца Сордара. Успели уже гульнуть братец с сестричкой напару. Совместными усилиями отправили по больницам чуть ли не три сотни человек. В морг, правда, никто не попал. Но Сордар даже спьяну весьма и весьма предсказуем. А вот сестрёнка единокровная непредсказуема даже трезвая.

Но несмотря на замужество Софи нисколько не унялась, в том смысле, что по-прежнему осталась самой скандально известной личностью в империи. Правда, теперь характер скандалов связанных с их высочеством уже в меньшей степени касался увивавшихся вокруг неё мужчин. Но всё равно был в значительной степени связан с ними. Пусть это и связи почти четырёхлетней давности, но про них не забыли. Вернулась-то она как раз в то время, когда снова стали выходить иллюстрированные журналы. А у неё привычка была попадать на их первые страницы.