М. В. Фрунзе. Военная и политическая деятельность

Однако через два дня, 21 октября 1920 г., командование 1-й Конной армии доложило: "Армия начать операцию не может, так как 6 кавалерийская дивизия, вследствие радикальной чистки и приведения ее в порядок, отстала на четыре перехода и подойдет в район Белоусовка только 27 октября"{270}. РВС 1-й Конной предлагал начать операцию 31 октября и выдвигал свои соображения по проведению операции, сопряженной со значительной перегруппировкой сил и средств и затяжкой начала наступательных действий. Предложения же по планированию фронтовой операции были самые различные, и некоторые из них даже доводились до сведения Главного командования и РВС Республики. Это подтверждает личную ответственность Фрунзе за принятый им план наступательной операции. Прежде всего командующий Южным фронтом добивался, чтобы операция была подготовлена в более короткие сроки, так как погода стала ухудшаться: пошел снег с дождем, что резко сковывало маневр.

Об обстановке и ходе подготовки к операции М. В. Фрунзе 19 октября доложил В. И. Ленину, ЦК РКП (б) и Реввоенсовету Республики. Вот как, в частности, командующий фронтом оценивал намерения противника: "Теперь я уже боюсь не того, что он нанесет нам в том или ином направлении удар, а того, что он начнет отход с ныне занимаемых рубежей за линию мелитопольских укрепленных, позиций. После неудачи попытки разгрома нашей ударной группы, на мой взгляд, это у него единственный целесообразный выход"{271}. И далее: "Что же касается овладения Крымом, то думаю, что это явится специальной тяжелой для нас задачей, на подготовку разрешения которой надо уделить величайшее внимание"{272}. При планировании операции в Северной Таврии командование и штаб Южного фронта исходили из того, что главные силы противника находятся в районе севернее и северо-восточнее Мелитополя{273}. В действительности противник сосредоточивал свои силы западнее, в районе Нижние Серогозы, Калга, они оказывались вне сферы воздействия главного удара советских войск и могли нанести контрудар во фланг ударной группировки, чем сорвать наступление. Врангелевцы могли совершить отход и на мелитопольские укрепленные позиции, чтобы под их прикрытием отвести в Крым 3-й армейский и 3-й Донской корпуса.

Опасения М. В. Фрунзе подтверждались данными воздушной разведки. Поэтому 21 октября он приказал командующему 13-й армией И. П. Уборевичу принять меры к воспрепятствовали отходу войск противника на мелитопольские позиции{274}.

Повстанческой армии еще 20 октября предлагалось: "Не позднее 24 октября… прорваться в тыл противнику, двигаясь в общем направлении на Орехов и далее в тыл мелитопольской укрепленной позиции, разоружая и дезорганизуя тылы противника (отдельные отряды противника, захватывать штабы, разрушать железные дороги, отрезывать бронепоезда и т. д.)"{275}. В дальнейшем предусматривалось: "В момент разгара нашей решающей операции, которая начнется не позднее 30 октября, важно прервать железнодорожное сообщение в районе Сальково, поэтому ставлю Повстанческой армии конечную задачу — ко времени решающих боев захватить крымские перешейки и прорваться в Крым. При этом учесть, что в горном районе Крымского полуострова действует Красная повстанческая армия"{276}.

Махновцы прорвались в тыл врангелевских войск и совместно с примкнувшими к ним крестьянами заняли свою "столицу" — Гуляй-Поле, а также Синельникове и Александровск. Но крымские перешейки они опасались штурмовать. Да и Фрунзе поставил эту задачу на всякий случай, не надеясь, что махновцы ее выполнят. Вот почему он возложил ее и на 6-ю армию.

Дальнейшие события не подтвердили опасений относительно отвода врангелевских войск. 21 октября главком предупреждал: "Является опасение, чтобы противник с собственного почину не спрятался в Крым"{277}. Фрунзе убежденно ответил: "Опасения ухода в Крым я не разделяю, этого он не сделает, не померившись с нами силами в районе между Днепром и мелитопольскими позициями, но отход в этот район мы считаем более чем вероятным"{278}.

26 октября на станции Апостолово в салон-вагоне после совещания руководящих лиц фронта и армий М. В. Фрунзе, а также назначенный 25 октября членом РВС фронта начальник ПУРа, член РВСР И. Т. Смилга и начальник полештарма П. П. Каратыгин подписали приказ о переходе войск Южного фронта в общее наступление. 7-й пункт этого приказа М. В. Фрунзе написал собственноручно. В нем говорилось: "В случае неудачи попытки овладения Перекопом с налета командарму 6 немедленно приступить к подготовке артиллерийской и инженерной атаки перешейков"{279}.