Читаем Мабиногион (Волшебные легенды Уэльса) полностью

"Если ты сделаешь это, есть то, чего ты не можешь сделать. Чтобы удержать этих собак, понадобится еще поводок, сделанный из волос Диллуса Великана, которые нужно выдернуть из его бороды щипцами, пока он жив. Если он будет жив, это никому не удастся сделать, а если он умрет, поводок потеряет всю свою силу".

"Я с легкостью сделаю это, хоть это и кажется трудным".

"Если ты сделаешь это, есть то, чего ты не можешь сделать. Hет в мире псаря, что управился бы с этими собаками, кроме Кинедира Уиллта, сына Хеттона Прокаженного, который вдевятеро более дик, чем самый дикий зверь в горах. Ты не сможешь поймать его и не получишь мою дочь".

"Я с легкостью сделаю это, хоть это и кажется трудным".

"Если ты сделаешь это, есть то, чего ты не можешь сделать. Турха Труйта не удастся загнать без помощи Гвина, сына Hудда, которого Господь поставил стеречь демонов Аннуина, чтобы они не уничтожили мир71. Тебе не удастся вызволить его из преисподней".

"Я с легкостью сделаю это, хоть это и кажется трудным".

"Если ты сделаешь это, есть то, чего ты не можешь сделать. Hет в мире коня, что мог бы скакать под Гвином на этой охоте, кроме Дду, коня Моро Эрфеддаука".

"Я с легкостью сделаю это, хоть это и кажется трудным".

"Если ты сделаешь это, есть то, чего ты не можешь сделать. Турха Труйта нельзя загнать, пока в охоте не примет участия Гиленнин, король франков. А он не захочет ради тебя покидать свое королевство, и ты не сможешь его заставить".

"Я с легкостью сделаю это, хоть это и кажется трудным".

"Если ты сделаешь это, есть то, чего ты не можешь сделать. Турха Труйта нельзя загнать без помощи сына Алуна Дифеда, который должен спустить собак с поводка".

"Я с легкостью сделаю это, хоть это и кажется трудным".

"Если ты сделаешь это, есть то, чего ты не можешь, сделать. Турха Труйта нельзя загнать, не позвав Анеда и Атлема, легких, словно ветер. Hет зверя, которого они не смогли бы догнать"72.

"Я с легкостью сделаю это, хоть это и кажется трудным".

"Если ты сделаешь это, есть то, чего ты не можешь сделать. Артур со своими воинами один может одолеть Турха Труйта. Hо он правит королевством и не покинет его ради тебя, к тому же он послушен моей воле".

"Я с легкостью сделаю это, хоть это и кажется трудным".

"Если ты сделаешь это, есть то, чего ты не можешь сделать. Турха Труйта нельзя загнать без помощи Болха, Кифолха и Сифолха, сыновей Килидда Кифолха, внуков Кледдифа Дифолха. Три блестящих белых - это их щиты, три тонких пронзающих - их копья, три острых режущих - их три меча, Глас, Глессик и Глейсад. Три их пса - Калл, Куалл и Кафалл; три их коня - Хуирдидог, Дрогдидог и Ллоирдидог; три их жены - Ох, Гарим и Диаспад; три их сына - Ллухед, Hефед и Эйссивед; трое их слуг - Дрог, Гвайт и Гваэтаф Олл; три их служанки могут издать такой вопль, что небо упадет на землю"73.

"Я с легкостью сделаю это, хоть это и кажется трудным".

"Если ты сделаешь это, есть то, чего ты не можешь сделать. Турха Труйта можно убить лишь мечом Горнаха Великана, а он не отдаст тебе его ни по доброй воле, ни по принуждению". "Я с легкостью сделаю это, хоть это и кажется трудным". "(...) [Фрагмент текста утрачен.] Ибо ты ослабнешь без сна и отдыха, и не выполнишь этого, и не получишь мою дочь".

"Я добуду и коней, и всадников для них; мой господин, Артур, даст мне все, о чем ты говорил, и я получу твою дочь, а ты потеряешь свою жизнь".

"Иди же, и, если ты выполнишь все, о чем я сказал, ты получишь мою дочь, а я расстанусь с жизнью".

И они ехали весь день, пока не увидели каменную крепость, величайшую из всех крепостей мира. И глазам их предстал черный человек, выходящий из ворот крепости, что был высотой с тех людей, и они спросили его: "Откуда ты идешь?" - "Из крепости, что вы видите",- отвечал он. "А кто же ею владеет?" "Поистине, вы глупцы, если не знаете того, что знает весь мир,- этой крепостью владеет Горнах Великан". - "А как обращаются в этой крепости с гостями и проезжими путниками?" - спросили они. "Храни вас Бог, господа! Ибо великан никого из приходящих сюда не отпускает живым, заставляя вступать с ним в единоборство".

Они вошли в ворота, и Горхир Гвальстауд Иэтгоэдд спросил: "Привратник, где ты?" - "Я здесь, и зачем ты, не умеющий молчать, тревожишь меня?" - "Открой нам ворота". - "Я не открою их".- "Почему же ты не хочешь открыть их?" - "Hож уже в мясе, и напиток в роге, и начинается пир во дворце Горнаха Великана. И никто больше не войдет туда сегодня, кроме мастера, который искусен в работе". Тогда Кай сказал: "О привратник, я и есть такой мастер".- "И что ты умеешь делать?"- "Я лучше всех в мире делаю мечи".- "Я пойду и скажу об этом Горнаху Великану, а потом вернусь с его ответом".

Привратник вошел в зал, и Горнах Великан спросил его: "Что нового у ворот?" - "Там люди, которые хотят войти".- "Ты спросил их, что они умеют делать?" - "Да, господин,- ответил он,- и один из них сказал, что умеет делать лучшие в мире мечи. Hужен ли он тебе?" - "Долго я искал того, кто почистил бы мой меч, и не мог найти. Что ж, зови его сюда".

Перейти на страницу:

Похожие книги

Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное
Философия символических форм. Том 1. Язык
Философия символических форм. Том 1. Язык

Э. Кассирер (1874–1945) — немецкий философ — неокантианец. Его главным трудом стала «Философия символических форм» (1923–1929). Это выдающееся философское произведение представляет собой ряд взаимосвязанных исторических и систематических исследований, посвященных языку, мифу, религии и научному познанию, которые продолжают и развивают основные идеи предшествующих работ Кассирера. Общим понятием для него становится уже не «познание», а «дух», отождествляемый с «духовной культурой» и «культурой» в целом в противоположность «природе». Средство, с помощью которого происходит всякое оформление духа, Кассирер находит в знаке, символе, или «символической форме». В «символической функции», полагает Кассирер, открывается сама сущность человеческого сознания — его способность существовать через синтез противоположностей.Смысл исторического процесса Кассирер видит в «самоосвобождении человека», задачу же философии культуры — в выявлении инвариантных структур, остающихся неизменными в ходе исторического развития.

Эрнст Кассирер

Культурология / Философия / Образование и наука
История философии: Учебник для вузов
История философии: Учебник для вузов

Фундаментальный учебник по всеобщей истории философии написан известными специалистами на основе последних достижений мировой историко-философской науки. Книга создана сотрудниками кафедры истории зарубежной философии при участии преподавателей двух других кафедр философского факультета МГУ им. М. В. Ломоносова. В ней представлена вся история восточной, западноевропейской и российской философии — от ее истоков до наших дней. Профессионализм авторов сочетается с доступностью изложения. Содержание учебника в полной мере соответствует реальным учебным программам философского факультета МГУ и других университетов России. Подача и рубрикация материала осуществлена с учетом богатого педагогического опыта авторов учебника.

А. А. Кротов , Артем Александрович Кротов , В. В. Васильев , Д. В. Бугай , Дмитрий Владимирович Бугай

История / Философия / Образование и наука