Мачеха для Золушки

– Да. Ничего из того, о чем ты подумал. Гуляй пока. То есть работай. Я тебя найду.

Он уходил спотыкаясь, потому что смотрел назад, на Зойку.

Пробежавшись пару раз вокруг дома Абакара, Зойка обнаружила внутри себя изо всех сил кувыркающегося голубя. Сердце колотилось, щеки горели, ноги неслись сами собой, а все потому, что, увидев ее впервые, официант Кира представил себе все то, что было у Зойки в наличии. Нос, веснушки, слишком круглые коленки, обветренные губы! Даже маленькую грудь – никаких поролоновых добавок в бюстгальтере, потому что и самого бюстгальтера не было в помине. И все это ему так понравилось, что Зойка, впервые увидевшая себя восхищенным взглядом другого человека, вдруг почувствовала свой дар как счастливое могущество.

Ладно, а погреб где?

Она остановилась, веселая, запыхавшаяся, счастливая на обочине чужого праздника – кто эти горцы, что скачут под барабаны? И стала думать. Если есть погреб, должна быть труба из него для вытяжки. Зойка начала расширять круги вокруг дома – не ходят же хозяева за картошкой за полтора километра на другой конец участка?

Трубу, выходящую из земли рядом с невысоким холмом, она нашла через пятнадцать минут. А потом и вход в погреб, закрытый маскировочной сеткой. Осмотрела дверь. Замок врезной. Заперт. Интересно, чем выламывают врезные замки? Зойка стала на колени, приложила ухо к двери и прислушалась. Потом постучала тихонько и тут же отпрянула – кто-то постучал ей изнутри в ответ. Она – три раза, и Горгона… А если – не Горгона? Интересно, крестная знает, чем занимается ее приятельница по жизни?

– Что ты тут делаешь? – спросил вдруг неслышно подобравшийся Тамерлан.

– А я… я прячусь. Мы в прятки играем, я прячусь, – разъяснила Зойка. – Присядь, чего выставился. Из-за тебя и меня найдут.

Она не видела в темноте его глаз, но даже на расстоянии почувствовала его раздражение и злость.

– Ладно, не заводись, я просто хотела поговорить с Горгоной. Подумала – вдруг она здесь и сможет мне объяснить…

– Убирайся отсюда немедленно.

– Не смей мне приказывать, – Зойка встала и смело шагнула на Тамерлана. – Я тебе еще не жена. Буду есть там, где захочу, и гулять тоже!

– Тимурка! – крикнула издалека Маринка. – Куда ты делся? Иди же, твой фант!

Тамерлан шагнул к Зойке и схватил ее за руку.

– Ты пойдешь со мной, или я позову отца.

Зойка молча и сильно вцепилась в тыльную сторону его ладони зубами. Он вскрикнул, размахнулся левой рукой, но Зойка и это угадала – упала на четвереньки и отползла. Ослепленный дальним светом праздника, он потерял ее из виду. За это время Зойка успела добежать до дерева недалеко от погреба и вскарабкалась на него.

Стараясь не дышать громко и не шевелиться, она замерла. Тамерлан тоже перестал шуметь. Прислушивался. Потом вдруг крикнул:

– М*!*а*!*рика!

– Ау! – откликнулась издалека старшая сестра.

– Принеси мне фонарь!

«Послушная и исполнительная, притащит два фонаря…» – подумала Зойка, перехватывая ветку поудобней. И почувствовала в ладони маленькие плоды. Ощупала их и обомлела. Груши! «И росло в том саду красивое дерево, и висели на нем чудесные груши. Она покорно взобралась на него, как белочка по веткам, а королевич и не заметил, куда она исчезла…»

Сейчас заметит, когда ему сестричка фонарь притащит!

– Я не нашла фонарь, только это! – сказала прибежавшая с факелом Маринка. – Что делать будем?

– Стал он ее поджидать, и, когда явился отец, королевич ему говорит: «От меня убежала неизвестная девушка, мне кажется, что она взобралась на грушу». Отец подумал: «Уж не Золушка ли это?» – и велел… Велел принести топор – точно, топор! – и срубил дерево, точно – срубил! – шепчет себе Зойка, пока Тамерлан ходит по кругу вокруг груши с высоко поднятым факелом.

На вопросы Маринки, не понимающей такого развлечения, он не отвечал, ходил и ходил, а потом попросил ее принести топор.

– Где я возьму топор? – возмутилась та. – На кой черт он тебе сдался?

– Топор возьмешь в пристройке возле поленницы дров.

– Интересное дело! А где эта ваша пристройка?

У девушки явно начали сдавать нервы.

– Рядом с сараем, куда отвели медведя. Поторопись, а то я рассержусь!

– Ой-ей-ей! Рассердится он! – повозмущалась Маринка, но за топором пошла.

Потом она держала факел, а Тамерлан начал рубить дерево. Зойка, содрогающаяся в листве при каждом его ударе, молила только, чтобы Маринке надоело такое времяпрепровождение, и она ушла наконец и перестала освещать подобное варварство.

Маринка несколько раз оглянулась на громкий праздник вдалеке, воткнула факел в землю и… убежала к дому.

– Тимур! – крикнула Зойка при очередном его замахе. – Что ты будешь делать, когда дерево упадет?

– Накажу тебя, – уверенно пообещал он.

– А потом?

– Отведу к отцу, будешь ему объяснять, зачем ты лезла к Горгоне.

– Тогда тебе тоже придется объяснить, откуда ты знаешь о ней так много!

– Ничего! Как-нибудь выкручусь. Отец мне верит.

– А если мы с Абакаром пойдем к тебе в комнату?..

– И что? – выдохнул Тамерлан, вонзая топор в дерево.

– И откроем твой ноутбук… Посмотрим, с кем ты переписывался по Интернету на тему Горгоны.