Мачеха в хрустальных галошах

– Она ходить не может, ноги парализовало! – заголосил родитель, усаживая крошку на диван. – Люська на занятия подалась, мобильный, блин, выключила. Вечно, когда надо, до дуры не дозвониться! Сто раз ей в башку втемяшивал: «Мать всегда должна находиться в зоне доступности». Но разве ж она послушается? И чего теперь мне с ногами делать? Алиска на них стоять не может, на бок падает.

– Виктор Николаевич! Сюда подойдите! – позвала Оля. – У нас тут ребенок!

– Дети не по моей части, – спокойно произнес Томилин, выходя в холл. – Господи, что это?

– Знакомьтесь, Алиса и ее папаша, которого мать ребенка ненадолго оставила с дочкой, – сообщила Вера.

– Зачем вы засунули ноги малышки в трехлитровую банку? – изумился врач. – И как умудрились проделать сие действие?

– Она падает, – шмыгнул носом Петр. – Ноги парализовало.

Я обрела дар речи.

– А вы бы смогли сохранить равновесие, запихнув свои лапы в стеклянную банку?

Виктор Николаевич присел около дивана и щелкнул пальцем по оригинальной «обуви» девочки.

– М-да!.. Необычно. Неясен смысл произошедшего. Какую цель вы преследовали, натягивая на ноги девочки данный предмет?

– Она сама это сделала, – заканючил горе-папаша.

– А ты где был? – налетела на парня Вера. – Телик глядел? Пиво пил?

– Я веду здоровый образ жизни, – начал отбиваться отец, – не курю, спиртное не употребляю. Работал у компа, а Алиска рядом ходила. Потом она есть попросила, и я ей бутеры сделал со шпротами и луком.

– С чем? – подскочила Оля. – Вы кормите малышку рыбными консервами?

– Едкий лук тоже не лучшая пища для детского желудка, – неодобрительно заметил Виктор Николаевич. – А копченые шпроты в масле – удар по юной печени.

– Это что за мать такая? – зашумела Оля. – Ей лень девочке кашу сварить?

Алиса сморщилась и заплакала.

– Во! Видели? – скривился Петр. – Как слово «каша» услышит, концерт закатывает. Ненавидит она скользкую овсянку, гречкой давится, рисом плюется. Люська на ужин овощи с курицей оставила, так Алиска по тарелке рукой стукнула и все на пол вывалила. А шпротики схомячила за милую душу, головку репчатого, как яблоко, сгрызла. Моя генетика, я тоже шпроты и лучок обожаю.

– Надеюсь, кроме аппетита, от вас ребенку ничего не передалось, – пробормотала Оля.

– Выньте ей ноги, – заныл Петр.

– Я дантист, – пояснил Томилин, – вам лучше в травмпункт обратиться, он через два дома.

– Только что оттуда, – вздохнул незадачливый родитель. – Там очередина на всю ночь, работает одна баба, злющая, как седьмой сын вурдалака. Я про паралич сказал, врачиха нас сразу в кабинет позвала, вперед всех, увидела ноги Алисы и как завелась ругаться! Обзывалась по-всякому. Обидно. В коридор выперла, велела ждать. А там сто человек. Люська домой через полтора часа придет. Ох, она меня прибьет!

– И правильно сделает, – фыркнула Вера.

– Снимите банку, пожалуйста, – застонал парень. – Разбейте ее, что ли. Хотел сам по баллону тюкнуть, да Алиска не дала. Увидела, что папка молоток в руки взял, и завыла сиреной.

– Похоже, малышка умнее отца, – сделала вывод Оля. – В отличие от вас, сообразила: если стекло разбить, осколки ножки порежут.

– Не, она просто инструментов боится. Наш дедушка один раз гвоздодер в бабушку бросил, но попал в буфет, – бесхитростно пояснил Петр. – Не по-детски грохнуло! Посуда в клочья!

– В осколки, – машинально поправил Виктор Николаевич. – Дайте-ка подумать, что предпринять…

– Пусть топает в травму и сидит в очереди, – рассердилась Оля. – Если ему жена вломит, то очень даже правильно.

– Надо начальника слушаться, – подольстился к Томилину Петр. – Умный он у вас мужик.

– Масло есть? – спросил Костя.

– Сливочное? – заморгал папаша. – Не знаю, чего дома в холодильнике валяется. Но могу сбегать, поглядеть. А зачем вам масло?

– Проголодались, хотим поужинать бутерами со шпротами, – огрызнулась Оля.

Петр разинул рот. Столов посмотрел на Веру:

– Любое подойдет. Вазелиновое, например. Или обычное подсолнечное.

– Хорошая идея, – похвалил Виктор Николаевич, набрасывая на ножки Алисы одеяло.

– Лучше гель для рук! – оживилась Оля. – Масла у нас мало, а мыло в десятилитровых канистрах закупаем. Сейчас притащу непочатую бадейку.

– Помогу вам, – галантно предложил Костя.

– За фигом гель? – вытаращил глаза посетитель. – Разрежьте банку скорей, у вас должны быть напильники, вы же ими зубы обтачиваете.

Оля сложила руки на груди.

– Некоторым папочкам очень хочется напильничком по клыкам провести. Прямо руки чешутся!

– Ольга, ступай… – начал Томилин.

Договорить он не успел. Входная дверь распахнулась, в холл ворвалась блондинка в мини-юбке, обтягивающей кофточке с вырезом до пупка и босоножках на каблуках высотой с Эмпайр-стейт-билдинг, самый известный небоскреб Нью-Йорка.

– Помогите! – закричала она, прижимая к себе нечто, завернутое в голубое одеяльце. – Спасите! Врача! Пожалуйста! Меня сегодня похоронят! Зароют в землю!

Глава 24

– Усопшего хоронят на третьи сутки, – спокойно поправила ее Вера. – Прекрасно выглядите, надгробный памятник вам без надобности.