Мачеха в хрустальных галошах

Я положила ладони на руль.

– Послушай, твоя просьба неуместна. Ты хочешь получить антикварное украшение, чужую семейную реликвию. Неужели ты на самом деле рассчитывала, что я отдам ювелирку? И не верю я тебе, ты много врешь. Рассказывала про кровать, накрытую пледом из натурального меха в просторной комнате Родиона. Я была на его половине, видела крохотный диванчик, одеяльце из синтетики и поняла, что твоя спальня больше и удобнее, чем у брата. Ты лгунья! По какой причине я должна сейчас поверить рассказу про коробку в подвале? Наверное, ты придумала эту историю, чтобы получить мои серьги и отдать их однокласснице в счет оплаты ее услуг. Настя, твое поведение настолько глупо, что слов нет.

– Не навсегда же прошу, – закричала Настя. – Только на неделю!

– Еще интереснее, – хмыкнула я. – О том, что моя семейная реликвия требуется тебе на семь дней, я услышала только сейчас. Прежде ты твердила: «Отдай серьги». И что произойдет за неделю?

Настя вытащила айфон и нажала пальцем на экран.

– Во!

Я увидела фотографию очень красивого браслета и текст, набранный крупным шрифтом: «Копии любых ювелирных изделий методом zito. Самые сложные украшения за два дня. Никаких отличий. Идеальный подбор имитации камней. Цена приятная».

Глава 29

– Валя не отдаст то, что получила, и ты хочешь заказать подделку, поэтому тебе нужен оригинал, – осенило меня.

– Сообразила наконец, – сердито буркнула Настя, вытирая потный лоб. – Я туда звонила, сказали, и правда могут сережки за сорок восемь часов скопировать. Ничего с твоими украшениями не случится, фирма гарантирует их сохранность. Покажу мастеру твои подвески, а пока фейк мастерят, в жестянку их суну. Мамахен попрет тайник проверять, а там все на месте. Самое большое через неделю получишь свое богатство назад.

Я уставилась на сидящую рядом Анастасию.

С одной стороны, она взрослая девушка, циничная, готовая ради денег и повышения своего рейтинга среди одноклассников на любые поступки, а с другой – совсем маленькая девочка, совершающая изумительные глупости, наивная, эгоистичная, избалованная. Я такой в ее возрасте не была.

– Ну? Дашь? – с надеждой спросила Настя. – А то мать убьет меня, шубку не купит.

На меня напал кашель.

– Конечно нет. Лучше честно расскажи ей, что взяла сережки.

– Ты ее не знаешь, – зашептала Настя. – Хочешь, всю правду выложу? Мамашке плевать на Дом Души, ей только бабло нужно, она ничего, кроме денег, не любит.

Я похлопала Настю по колену.

– Не надо говорить о родителях плохо. Антонина хорошая мать, просто у тебя подростковая озлобленность на весь мир, которая потом пройдет, тебе станет стыдно за несправедливые слова. И насчет Дома Души ты не права. Кирилл и Антонина хотят помочь людям, они продали свой особняк, участок, переехали в тесную квартиру, ведут скромный образ жизни…

Настя расхохоталась.

– Ага, как же! На таких дур, как ты, это и рассчитано! Слушай сюда. С чего это папе в идиота превращаться? Почему он политикой интересоваться перестал?

– Ты не знаешь про то, что случилось на Алтае? – поразилась я. – Кирилл попал в ДТП, на него наехал трактор, он чудом остался жив, его вылечил местный шаман. Люди после подобных приключений сильно меняются. Если побывал одной ногой на том свете, прежним не останешься.

– Ха! – поморщилась Настя. – Не первый раз с ним такое. Папашка уже один раз, давно-давно, в аварию попал. И ничего, выздоровел, спасителя человечества из себя корчить не стал. Я этого не помню, происшествие случилось, когда я маленькая совсем была, а Родька только в школу пошел, но знаю, как дело обстояло. Родители поехали куда-то за город, нас с братом оставили с няней. Отец не справился с управлением, влетел в бетонный столб. С мамой ничего страшного не стряслось, а отцу здорово досталось – головой ударился, лицо изуродовало, ему кучу пластических операций сделали. Родька говорил, что очень испугался, когда папу после выздоровления домой привезли, даже не узнал его – совсем другой человек, плакать начал. Заткнулся, только когда мать сказала: «Если ты так папу боишься, опять уедешь в детдом».

– Опять в детдом? – переспросила я. – Твой брат был в приюте? Почему?

– Ой, ну чего мне так душно-то, – вздохнула Настя. – Понимаешь, у нас никаких родственников нет. Папе очень плохо было, думали, он умрет. Мама за ним ухаживала. Днем работала, пациентов принимала, а вечером и ночью в клинике возле него сидела, боялась, что тамошний персонал накосячит. Врачи домой уйдут, оставят дежурного, тот задрыхнет, медсестры тоже спать завалятся, отцу плохо станет, никто не чухнется. Вот она и ночевала в палате.

– Понятно, – пробормотала я.

– А мы маленькие были, – снова вздохнула девочка. – И у папы тогда какой-то бизнес имелся. Не знаю, чем он занимался, но маме еще пришлось за его делом присматривать. Знаешь, сколько пластические операции стоят?

– Догадываюсь, – кивнула я, – совсем даже не дешево.