Мачехина дочка (СИ)

— Ты встретила кого-то, кто показался тебе подозрительным? — Тут же насторожился папа-барон. Я поразилась про себя, как быстро он превратился из смертельно уставшего человека в воина. — Где, когда, кто это был, как выглядел?

— Собственно, папа-барон, что меня удивило. Этот молодой человек сказал, что приехал наниматься управляющим в Его Сиятельству. Но разве господин граф стал бы нанимать управляющего, которого никогда не видел? И вообще, мне показалось, что молодой человек знает больше, чем говорит.

— Молодой человек? Гота, как он выглядел и о чем вы говорили?

— Если честно, мы не говорили ни о чем серьезном. Но, папа-барон, ты знаешь такое чувство… Ну, глупое такое чувство. Собеседник задает тебе вопрос, а тебе кажется, что он уже прекрасно знает, что ты сейчас ответишь. И тебе непонятно, зачем он вообще спрашивает. — Папа-барон сосредоточенно кивнул, побуждая меня рассказывать дальше. — Он назвался господином фон Балье. Молодой человек, чуть старше нашей Лили. Рыжие волосы, светлые глаза… да, глаза у него были странные.

— Странные?

— Да, знаешь, папа-барон, у него глаза были взрослые.

— Что ты имеешь в виду, Гота?

— Ну… Папа-барон, я не знаю, как объяснить. Вот смотришь на него с расстояния — молодой парень, а смотришь вблизи, и кажется, что он намного старше, серьезнее что ли…

— Понятно. А где вы встретились?

— Не поверишь. Он сидел на моем месте в парке.

— В нашем парке?

— Вот именно, папа-барон! Представляешь, он сказал, что пошел посмотреть на свежую вырубку и дошел до нашего парка. Остановился в паре шагов от замка, и даже не обратил на него внимание. Да, если тебе интересно, где он остановился, я велела старшему конюху отправить кого-нибудь с повозкой, чтобы доставить рыцаря до гостиницы. Мне спросить у него, кого он посылал возницей?

— А?… — Казалось, мой вопрос вырвал папу-барона из задумчивости. — Нет-нет, я сам. Я ушла, а папа-барон продолжал что-то сосредоточенно черкать на бумаге. И, надо сказать, я понимала его заботы. После того, что он попытался мне сказать (что бы не означало это загадочное «замести следы», но ничего хорошего, уверена), мне и самой стало немного неуютно от мысли, что посторонний человек вот так запросто пришел к нашему замку, прошел по парку, где я привыкла беззаботно гулять… Мог сделать все, что захотел, и мы никогда бы не узнали, не реши я случайно в тот день прогуляться. Проходя по галерее, я поймала себя на том, что подозрительно кошусь в сторону окон, выходящих на парк. Уж не ходят ли там толпами шпионы с заговорщиками? От таких мыслей стало смешно, и я решила прекратить отвлекаться на всякие глупости. В конце концов, сегодня надо еще многое успеть. А о подозрительных незнакомцах лучше всего позаботятся папа-барон и пара крепких конюхов с дубинами.

Мое воображение тут же услужливо нарисовало господина фон Балье, шустро уворачивающегося от дубины, и конюха Петера — здоровенного детины с вечно нечесаной шевелюрой, лихо гоняющего незадачливого рыцаря по двору замка. Я улыбнулась: осталось представить только себя на галерее, одетой как дамы в старинные времена, благосклонно взирающую на битву в мою честь. А на рукав Петера повязать мой платок, в знак того, кому в этой битве принадлежат мои симпатии. А, все-таки, хороши бы было, если бы господин фон Балье действительно оказался обычным рыцарем, вторым или третьим сыном, ищущим должность управляющего. Тогда и вправду можно было бы пригласить его на чашку чая и мило провести вечер, обсуждая местные сплетни. Правда, если он так интересуется лесом, то могло бы получиться как тогда с господином графом, когда мужчины напрочь выпали из общего разговора. Снова поймала себя на том, что трачу время, мечтая о глупостях, и всерьез занялась хозяйством.

Когда Агата наконец-то ушла, барон еще некоторое время черкал на тонкой бумаге какие — то непонятные значки. Закончив, он вздохнул и, скомкав лист, положил его в пепельницу и поджег. Посмотрев немного, как сгорает бумага, он взял новый лист, чуть поменьше первого, и начал писать. На этот раз послание вышло намного короче: «Господин Лис! Надо поговорить». Потом барон привычным движением скатал листочек в небольшой шарик и, на миг сосредоточившись, сотворил птичку. На этот раз барон решил ограничиться простым воробьем, не тратя силы на скворцов, с которыми обычно отсылал более объемные донесения. Проводив посланника барон задумался, правильно ли он поступил. Потом, тряхнув головой, решил, что хуже если и может быть, то вряд ли сильно. И, если он окажется прав в своих предположениях, разговор с Его высочеством предстоит долгий и сложный. А если нет… То всегда можно сослаться на заботу о дочерях. Может, скажут, наконец-то, как быть дальше с этой пакостницей Лили. Заодно, надо замолвить словечко об Агате. Чтобы не оставалась одна, если что.

Глава седьмая. Приносят ли удачу талисманы