Мачо не плачут

Бармен нырнул в глубь помещения. Я сел под вентилятором. Малайцы синхронно повернули головы вслед за мной. В Петербурге я бы удостоился такого внимания, только если бы отрастил на лбу волосатую женскую сиську.

Блюда на мой столик выставляли сразу несколько официантов. Рубашки у них были грязные. Руки тоже. Передо мной возникли несколько тарелочек с кусками мяса, рисом, ядовито-зелеными стручками и бурой кашицей. Последним появился большой, наверное, двухлитровый кувшин пива.

— Восемь ринггит.

— Что это?

— Это пиво.

— Я заказывал пиво?

— Это холодное малайское пиво.

— Я больше не пью алкоголь.

— Что, сэр? Я не понимаю.

— Я НЕ ЗАКАЗЫВАЛ ПИВО!

— Что, сэр? Восемь ринггит. У вас есть малайские деньги? Я могу взять в долларах. У вас доллары?

Малайцы смотрели на меня, приоткрыв рты. Зубы у них торчали далеко вперед. Хотелось поддернуть манжеты и сыграть на них что-нибудь веселенькое, фортепианное.

Бармен, наклонившись, заглядывал мне в лицо.

— Блядь!

— Вы не хотите платить?

— О’кей. Раз так... Блядь! Я заплачу за ваше пиво. Оно холодное?

— Да, сэр. Холодное малайское пиво.

— Я заплачу за него. Но только за одно. Понимаете? Я БОЛЬШЕ НЕ ПЬЮ АЛКОГОЛЬ! Вы понимаете? Understand? Я выпью только одно пиво! Не больше! Одно! Холодное! Пиво!

Я сделал первый большой глоток.

3

Утро началось с того, что я доплыл до туалета и меня вырвало. В унитаз булькнуло черное, пропитанное ромом, полупереваренное мясо. Потом меня вырвало еще несколько раз. Знаете, что чувствует тюбик, в котором почти не осталось зубной пасты?

Итальянца в комнате не было. Рядом с кроватью валялись мои вчерашние джинсы. Они были до самой ширинки перепачканы желтой грязью. Я полежал, выпил воды, вернулся в туалет, и меня вырвало опять.

Наружу я смог выползти только к обеду. Болело ободранное нёбо. На языке ощущался вкус рвоты и перегара — будто кто-то умер, а я его съел. Еще болел желудок. Я упал в шезлонг. Руки напоминали брачный танец крабов. Влюбленные крабы теряли головы. Кололись неумытые глаза.

Потом меня нашел Папаускас. Рядом с ним шагала вчерашняя Бригитта.

— Ты чего не пришел на открытие Конгресса?

— Э-э... Да как сказать?

— Проспал? Мы с Бригиткой вчера весь вечер тебя искали.

— Если хочешь совет, никогда не пей местный ром. А вообще-то нет, не проспал.

Папаускас сощурился и осмотрел меня.

— Худо?

— Сдохну, на хуй.

— Где ты был?

— Тоже хочешь сходить? Не советую.

Они с Бригиттой стояли надо мной и много курили. Я подумал, что если меня вырвет еще и здесь, то выйдет неловко. В кемпусе негритосы танцевали самбу. По дорожке ползла громадная бабочка. У нее были толстые мохнатые ноги. Была б она девушкой, ни в жизнь ей не выйти замуж.

Потом всех позвали в столовую. Я-то зачем поплелся?

На столе стояли тарелки с жирным мясом. Оно было горкой навалено поверх зеленых листьев и пахло. Еще были порезанные фрукты и плетеная тарелка с чем-то вроде крупной клюквы.

— Мерзкое утречко.

— Да? А мне казалось ничего. Солнце... и вообще...

— В жопу это солнце.

— Сходи выпей пива.

— Не сейчас. Пусть с тех пор, как я блевал последний раз, пройдет хотя бы пятнадцать минут.

За несколько столов от нас сидел папаусовский лама. На нем был бордовый монашеский плащ, из-под которого торчала футболка с надписью «NIKE». Он доел, вытер губы и подошел к нам. Я подумал, что было бы неплохо встать.

Лама похлопал меня по спине. По-английски он говорил почти без акцента.

— Как вам Конгресс?

— Очень захватывающее мероприятие.

— Будете о нем писать?

— Конечно! Я переполнен впечатлениями!

Он снова улыбнулся и посмотрел на меня внимательнее.

— С вами что-то не так?

— Все в порядке. Просто я отравился. В городе очень плохая вода.

— Вы нуждаетесь в таблетках?

— Спасибо. Это пройдет.

— Мне сказали, вы хотите стать буддистом.

— Да. Хочу.

— Правильный выбор! Я буду рад поговорить с вами об этой религии.

— Спасибо.

— Вы медитируете?

— Понимаете, я совсем недавно решил стать буддистом.

— Хорошо. Это очень хорошо. Вам предстоит многое понять. Буддизм — это религия сильных и смелых людей.

— Да?

— Старайся больше медитировать. Обращай внимание на то, как устроен твой ум. Это очень важно. Больше читай.

— Я буду стараться.

— Через какое-то время мы проведем для тебя несколько ритуалов. Но главное — старайся понять природу своего ума. Тот, кто понимает природу ума, имеет возможность умереть правильно. Это очень важно.

— А как научиться правильно жить? Что нужно делать для этого?

— Незамутненный ум это и есть подлинный Свет Будды. Понимаешь?

— В общих чертах.

— Если возникнут проблемы, подходи, не стесняйся. Буду рад помочь.

— Спасибо.

— Тебе точно не нужны таблетки? Поправляйся. Заходи как-нибудь в мой номер. Я дам тебе очень хорошие пособия по медитации.

— Спасибо.

Делегаты перемещались в садик. Малайцы убирали со столов грязную посуду. Бригитта дожевывала бурое мясо. Может быть, это была печень. Может быть, это была моя, неработающая после вчерашнего, печень.

— Твой друг говорил, что ты журналист. Зря ты не пришел на церемонию открытия. Было очень красиво. Все вместе молились. Представители всех религий мира — вместе. Я думаю, это очень важно.

— А кому они молились?