Мачо в перьях

Подготовка к штурму вражеского лагеря началась незамедлительно после завтрака. Поскольку все запасы, кабанчик и летающая рыба были уничтожены, завтракали мы какими-то кореньями, которые насобирал в джунглях наш «амазон». Вид этих кореньев вызвал у меня сильный приступ тошноты и возмущения — я же не корова, чтобы травой питаться! Но голод — не тетка и даже не дядька… Короче говоря, приготовленный Ингумбой завтрак я съела, хотя и не без отвращения.

После завтрака девчонки занялись своими делами. Дарья осмотрела сперва Ингумбо, а затем Анастасию. Результаты осмотра не могли не радовать: колено негра заживало с невероятной быстротой, что немало удивило Дашку. Обычно такие ранения требуют длительного лечения в стационарных условиях и не менее длительной реабилитационной терапии. О голове нашего Пятницы и говорить нечего, потому как, по словам самого же Ингумбо, голова у него крепкая, как бразильский орех, запросто выдержит еще три-четыре покушения.

— А потом что? — наивно поинтересовалась любопытная Настя.

— А потом расколется, — просто ответил негр.

Настасья смущенно хрюкнула и, чтобы сгладить неловкость, заговорила с Дарьей о своей сломанной ноге.

Карина с Кристиной передумали помогать Ингумбо с ремонтом рации. Вместо того они радостно плескались на мелководье, ожидая появления «летающих рыбок». На нашу с Ленкой долю выпало самое ответственное дело: подготовка оружия к сегодняшней операции.

Студентка аккуратно разложила на брезенте весь арсенал и принялась внимательно осматривать каждую «стрелялку» и «взрывалку». В воздухе запахло железом и оружейной смазкой. Довольно неприятный запах, доложу я вам. Мне, во всяком случае, он не по душе, потому как кажется, будто так пахнет сама смерть.

— Присоединяйся. — пригласила студентка.

Я безропотно подчинилась — плюхнулась рядом с ней на песок и тоже уставилась на железяки.

— Ну, что тебе нравится? Выбирай, не стесняйся…

— Ничего мне не нравится. Я, вообще-то, мирный человек. Предпочитаю все конфликты разрешать путем мирных переговоров, — угрюмо буркнула я, на что Ленка не моргнув глазом заявила:

— Все мы мирные люди, но броненосец, как знаешь, все еще на запасном пути.

— Оно конечно, — вздохнула я. Немного помолчав, кивнула в сторону разложенного на брезенте оружия и осторожно поинтересовалась: — Лен, думаешь, придется его употребить? Может, обойдется? Я не уверена, что смогу кого-нибудь того… застрелить…

— Ты думаешь, я смогу? — опечаталась Ленка. В ее глазах я заметила плохо скрытое смятение.

И тут до меня дошла простая, но очень важная мысль: наша студентка вовсе не коммандос, не такая сорвиголова, как хочет казаться. Она просто девятнадцатилетняя девчонка, выросшая в семье военного, а оттого ощущавшая себя бойцом, солдатом, воином. В той ситуации, в какую мы попали по воле случая, Ленка, как дочь артиллериста, взяла на себя ответственность за всех нас, за наши жизни и свободу.

— Мне больше нравится «АКМ». Как-то он роднее, да и понадежней, чем все эти иноземные «пукалки», — скрепя сердце сделала я выбор. — Кстати, у меня ведь еще и «Макаров» есть.

— Да ты, как я погляжу, настоящий патриот. — усмехнулась студентка, передавая мне «калаш».

— Ага. Поддерживаю отечественного производителя, как велит нам партия и правительство. Эх, нам бы еще танк какой-нибудь!

— Точно. А еще лучше два танка, «Су-31» и группу спецназа в нагрузку. Вот потеха началась бы, — как-то печально проговорила Ленка. Она покосилась на автомат, который я сжимала в руках: — Разберешься? Собрать-разобрать хоть сумеешь?

Тут уж настала моя очередь снисходительно взирать на студентку: уж чего-чего, а автомат Калашникова я знаю почти так же, как расположение мебели в собственной квартире. Нет, я вовсе не оголтелый милитарист. Суть дела в другом.

В моем кавалере Генке, с которым я познакомилась на курсах автолюбителей. Параллельно с вождением я благодаря Генке освоила кое-какие военные навыки. В частности, сборку-разборку «калаша» вкупе со скрупулезным изучением всех его деталей. Причем армейский норматив по этой самой сборке-разборке выполняла «на раз». С Генкой мы, конечно, расстались. Моя тонкая душевная организация не могла долго выдержать грубой военной души Гурьева, а вот навыки обращения с автомобилем и автоматом Калашникова остались со мной на всю жизнь.

Ленка была здорово удивлена, увидев, как ловко я обращаюсь с автоматом.

— Ну ни фига себе! — восхищенно присвистнула студентка. — Скажи, пожалуйста, это во всех турфирмах обучают военному делу?

— Нет. Я самоучка. Люблю, знаешь ли, в свободное время автоматом побаловаться… — небрежно ответила я, щелкнула предохранителем и доложила: — Оружие в полной боевой готовности!

Ленка кивнула:

— Отлично. Теперь я за тебя спокойна. Ингумбо, надеюсь, тоже не подведет. А вот Дашка…

— А что Дашка? — не поняла я.

— Она уже столько лет гинекологом работает… Как ты думаешь, Славик, какое оружие она чаще использует? И потом, Дарья — медик: клятва Гиппократа, чистые руки, трезвая голова… Если начнется какая заваруха… — Студентка с сомнением поцокала языком.