Мадагаскар – Россия 3

Высота 70 метров, летим, едва не задевая верхушки мачт. Промахнуться невозможно. Как только приближаемся к очередному кораблю, дёргаю за один из тросов, и 5 бомб устремляются вниз. Как минимум 3 из 5 находят цель. Зажигательная смесь в боеголовках, это что-то среднее между греческим огнём и напалмом. По крайней мере, последние годы в их состав стал входить фосфор, который в избытке поставляет Мадагаскар.

А мы, летим дальше, от корабля к кораблю. Мачты и паруса служат нашей маскировкой, а визг от ракет заглушает рокот двигателей. На нас стали обращать внимание, когда АН-2 уже отбомбились. Теперь дело за У-2, а мы возвращаемся на аэродром подскока. 82 корабля англо-нидерландского флота горели и что печально для противника, горели как снаружи, так и внутри. Половина бомб срабатывали, после пробивания верхней палубы. Попытки затушить пожары пресекались У-2, которые сыпали на головы супостата осколочные и фугасные бомбы.

А тем временем, между 4 крейсерами и 12 линейными кораблями, разгорелся самый настоящий бой. С расстояния в 4,5 километра, 132 миллиметровые гаубицы, открыли огонь по врагу. Ветер был боковым и чтобы преодолеть 1 километр пути, противнику потребовалось 4 минуты. За это время, каждая гаубица, успела выпустить по 12 снарядов. 2-м кораблям досталось по одному такому «подарку». «Гостинцы» им явно не понравились, но они продолжали движение. На расстоянии 3 километра, в бой вступили четыре 50 миллиметровых орудия. Их скорострельность достигала 12 выстрелов в минуту. Постепенно расстояние сокращалось и попадания учащались. Когда противник подошёл на 800 метров и начал разворачиваться бортами к русским крейсерам, в строю оставалось только 8 кораблей. Прежде чем они успели дать первый залп, произошло несколько событий. От прямых попаданий, один линейный корабль взорвался, а ещё один, накренился на левый борт. В этот момент, ракетные крейсера, произвели пуск ракет. Дымом от 120 ракет, заволокло весь участок моря между противниками. Не успел дым рассеяться, как на головы английских и нидерландских моряков посыпались осколочные и фугасные бомбы. Это экипажи У-2 решили помочь своим товарищам по оружию. Освободившись от последнего боезапаса, они покачали крыльями и полетели в сторону Гатчины. Дальше бой стал походить на избиение младенцев. Выстрелы 4-х 50 миллиметровых орудий выпускающих 48 снарядов за 1 минуту, перекрывались рокотом гаубиц. В этом концерте смерти, как швейные машинки стрекотали 4 крупнокалиберных 9 миллиметровых пулемёта «Андрюша». Свинцовый ливень хлестал по орудийным портам, вырывая куски досок и человеческой плоти.

Противник успел дать только один залп. Неповреждённые корабли, англо-нидерландской флотилии, кинулись на помощь своим гибнущим собратьям. Но из устья Невы уже выплывала Балтийская флотилия. Соотношение сил стало почти равным, и противник не выдержал. Корабли начали разворачиваться, а вслед за ними и транспортные суда, чтобы уйти в открытое море. Началась погоня. Примерно через час, прямо по курсу остатков англо-нидерландской эскадры, появились 8 парусов. Прошло некоторое время, и они превратились в корабли, под российскими флагами. Это на выручку петербуржцам, спешили моряки из Выборга.

А пока у устья Невы шёл бой, на аэродроме подскока, наши «Аннушки» заправили и загрузили бомбами. В этот раз, на АН-2, подвесили контейнеры не с М13, а с М8. Количество бомб возросло до 220 штук на самолёт. Наша цель транспортные суда, что ранним утром ушли в Балтийское море. Пока техники возились с самолётами, мы связались с Выборгом. С Выборга ответили, что реквизировали все суда, что стояли в порту, подняли на них российские флаги и вышли в море. Всего было 8 военных кораблей и 42 судна. Единственное, что не удалось сделать, это набрать полноценные команды. Моряков не хватало. Но меня это не беспокоило. Главное было создать видимость. Бросать в бой эти суда мы не собирались. Уточнил задачу командиру сборной флотилии и прекратил связь. Пока ещё есть 15–20 минут, надо перекусить, чем я и решил заняться. Возле кухни встретил Петра I. Он быстро израсходовал свой боезапас и прилетел для пополнения боекомплекта. Царь был злой и весёлый. В его глазах метались бесенята. Я не удержался и продекларировал ему четверостишие Дениса Давыдова:

Я люблю кровавый бой,
Я рожден для службы царской!
Сабля, водка, конь гусарской,
С вами век мне золотой!

Пётр I застыл, задумался, его губы беззвучно повторяли строки четверостишия:

— А хорошо сказано. Чьи стихи?

— Одного из потомков мурзы Минчака Косаевича выехавшего в Москву в начале XV века и принявшего крещение с именем Семёна. Жил в Беловодье под именем Дениса Васильевича Давыдова. Сам он выходец из России, из рода Давыдовых.