Мадагаскар – Россия

Решили. Лучше идти другой дорогой, чем платить налоги в Александрии, плыть до Каира 200 километров, снова платить налоги и идти 160 километров. Договорились о доставке невольников в бухту порта Даниетта. Он стоит на крайнем рукаве дельты Нила и почти в начале будущего Суэцкого канала. В 21 веке, этой бухты нет. Уровень моря понизился или земля поднялась, не знаю, не интересовался. Сейчас бухта есть. По утверждению Азиля, оттуда до порта Суэца по суше, не более 140 километров. Причём 50 километров будет зелёная равнина с ручьями и речушками. Дальше сухая степь, но колодцы будут. Только последних 30–40 километров, будет каменистая пустыня, без воды. Решили переправлять людей в Суэц там. Отдали родственнику Азиля задаток серебром, так как тот за него поручился. Оставили в Александрии 30 человек, с наказом, проверить путь через Даниетту и организовать переход. Им отдали 250 килограмм серебра, всё которое оставалось. Отправили гонца, за новой партией серебра, вместе с купленными невольниками.

* * *

Когда стемнело, появился Адиль. Довольный, как сто котов. Он попал на приём к самому султану Сулейман Хану 2, который был проездом в Александрии. Рассказывал о встречи с упоением, но я его не слушал, только из вежливости покачивал головой. Думал о своём. Как перевезти столько людей, и как набрать ещё больше. Вдруг в речах Адиля, проскочило знакомое слово.

— Стоп! Открути назад.

— Что открутить?

— Скажи, то, что говорил до этого.

— А. Султан Сулейман Хан 2, да продлит Аллах его жизнь, говорил о птице Рух.

— И что он о ней говорил?

— Что на земле, наверное, не осталось ни одной священной птицы Рух. Потому что о ней остались только слухи полные домыслов и нелепиц.

— Если ты пойдёшь к султану, то скажи, что он прав. Птица Рух не поедает слонов и не топит корабли. Она вообще не летает. Но она действительно большая, ростом со слона и весит как 7–8 его воинов. Она действительно может проломить борт корабля своей ногой, если её разозлить.

— Ты знаешь, где живёт эта птица?

Знаю, но не скажу. Во-первых, это очень опасно, даже для нас. Во-вторых, их осталось очень мало. Гибель всего нескольких птиц, может привести к полному их исчезновению с лица земли. Если бы я был уверен, что люди, которые захотят держать у себя этих птиц, позаботятся, чтобы их стало больше.

— То тогда что?

— Тогда бы я подумал над этим предложением за соответствующее вознаграждение.

Адиль сорвался с места и убежал, даже не попрощавшись. Я только успел крикнуть вдогонку.

— А где восточная вежливость?

И пошёл спать.

Проснулся, от ощущения, что на меня кто-то смотрит. В центре комнаты, по восточному, сидел Адиль.

— Проснулся уважаемый? Султан хочет видеть человека, который лично видел птицу Рух.

— Адиль! Ты же знаешь, как я отношусь к таким вещам. Три к одному, что мне там снимут голову.

Тут я заметил, как дернулось покрывало изображающее дверь. Там, кто-то был. К бабке не ходи, кто-то из окружения султана. И если меня не подняли с постели, то это только из-за того, что султан сам сейчас спит. Но надо выкручиваться. Без запинки продолжил.

— И не потому, что я его не уважаю. Моё уважение к нему безгранично, как и любовь. Был бы счастлив, лицезреть его лично, а не из толпы народа. Но ты же знаешь, что я перенёс лихорадку и еле выжил.

При этом я внимательно посмотрел в лицо Адиля. Он понял, что я изворачиваюсь и не подал вида. Значит, вешаем лапшу дальше.

— Лихорадка ещё полностью не прошла. Поэтому я и еду в Италию. Там есть хорошие доктора, которые умеют лечить эту болезнь. Встретиться сейчас с султаном, это подвергнуть его риску, возможности заразиться лихорадкой. Я не хочу подвергать жизнь и здоровье столь уважаемого мной человека, даже малейшей опасности. После лечения, если великий султан Мустафа Хан 2, разрешит мне предстать перед его очами, я буду просто счастлив.

Ага, фигушки! Когда я вернусь в Александрию, он уже будет далеко. Не торчать же ему здесь из-за меня. Тем более, мы сейчас, перекинем стрелки на Адиля, пусть ему будет счастье!

— Но может, ты знаешь, зачем я потребовался великому султану?

— Султан, готов поклясться на Коране. Если ты привезёшь сюда, живых и здоровых птиц Рух, то за ними будут ухаживать как за любимыми жёнами султана. Тебе дадут столько золота, сколько будут весить эти птицы. А самое главное, ты получишь благодарность самого султана. Это дороже золота. Тебе будут открыты все двери на наших землях.

А глазки-то как заблестели. Знает, что и ему от щедрот перепадёт. Перепадёт, мы постараемся.

— Каждая такая птица весит 400–500 килограмм. Чтобы они не выродились от близкого скрещивания, надо как минимум 6 птиц от разных родителей! Это много золота. Я не хочу опустошать казну великого и мудрого султана.

Адиль, напрягся. Как говорят, принял стойку. Правильно, он меня уже неплохо изучил. Знает, что когда я говорю, что мне не надо много, значит нужно больше.

— Привезти взрослых птиц трудно, они будут болеть в пути и на всех бросаться. Как в пути, так и здесь. Надо привезти птенцов. А сопровождать их должны люди, которые потом будут за ними ухаживать.