Мадам

Разумеется, я не могла ему сказать, что я проститутка, или рассказать о том, что произошло на самом деле. Но у меня не хватило ума не снимать телефонную трубку, а телефон звонил непрестанно, приходилось отвечать. Так что Билл сразу все понял.

– У вас какие-нибудь неприятности с этим Мюрреем?

Я рассказала, что одолжила ему две тысячи долларов, а он так и не отдал мне ни денег, ни процентов с них. Билл заверил меня, что я больше никогда не увижу этих денег и посоветовал больше не встречаться с этим человеком.

Перед тем как уйти, он добавил, что хоть он и не занимается проститутками, но не раздумывая задержит меня, если я нарушу «Билль о правах» или буду работать с несовершеннолетними. Я в то время профессионально занималась проституцией только пять месяцев и еще не знала этих законов. Потом мне все объяснили, и я никогда не прибегала к услугам девушек моложе 18 лет.

Однажды я с одной из моих девушек отправилась в Майами для встречи с клиентами. Я заставила ее купить себе билет, и мы летели разными рейсами. Таким образом, меня нельзя было обвинить в том, что я вывозила девушек из штата с аморальными целями, что и составляет одно из нарушений «Билля о правах».

Мюррей позвонил мне в последний раз и сказал, что по пятам за ним идет ФБР и разыскивает его по всем барам, где он бывал, и что он сейчас никак не может вернуть мне деньги. Я была так рада его отъезду, что деньги меня уже не волновали. Потом он снял тяжелый камень с моей души.

– Послушай, малышка, – звенел у меня в ушах его хриплый голос, – тогда на кладбище никакого убийства не было. Я так напугал этих двух кретинов, что они тут же сделали то, что я хотел. А весь этот спектакль был поставлен для того, чтобы ты была сговорчивее. Я думаю, теперь ты должна об этом знать, ведь мы больше не увидимся. Когда эти типы узнали, что я человек со связями, они сами отдали мне фотографии и быстренько испарились.

Мне очень хотелось ему верить, но ведь агент ФБР обвинял Мюррея, как мне помнится, в убийстве восьми человек, а я прекрасно видела молодого наркомана лежащим на песке аллеи.

Этот случай научил меня держаться начеку и во что бы то ни стало сохранять свою независимость. А главный урок, что я усвоила из этой истории: я больше никому не позволяла снимать меня в порнографических позах.

7. АРЕСТЫ

Нa мой взгляд, бордели, достойные этого названия, в Нью-Йорке не могут работать больше года без того, чтобы их не накрыла полиция.

Я сама стала непосредственной участницей четырех таких налетов, из которых три были проведены на мой собственный дом, а один – на заведение Жоржетты Аркурт. Каждый арест превращается в настоящую катастрофу, а ведь все, чего мы хотим, – это делать нашу работу и никому не мешать, но чтобы и нам никто не мешал.

Конечно, можно хоть как-то подстраховаться, тщательно фильтруя все звонки, не допуская, чтобы клиент расплачивался вперед, использовать специальные замки, не позволяющие полиции врываться в дом. Теперь у меня стоит автоответчик и записывает все звонки. Я сообщаю своим клиентам особый код и звоню им только в том случае, если они правильно им пользуются.

Однако уж если полиция захочет проникнуть к вам, она всегда найдет способ, какие бы предосторожности вы ни предпринимали. Новые же законы и вовсе позволяют вламываться куда угодно и значительно облегчают им задачу. Все происходит вполне законно, им не нужно даже ордера на обыск для изъятия ваших книг по учету.

Методы арестов очень различны, отличаются и их причины, и применяемые наказания. Иногда они почти смехотворны.

На вас может пожаловаться сосед или соперница может заложить с целью устранения конкурентки. Даже ваш рассердившийся клиент, у которого не все дома, может вызвать полицию. Так произошло тогда, когда мне пришлось иметь дело с полицией второй раз в жизни.

Один псих по имени Ники, которого я выгнала, так как он надоел моим девушкам и мешал клиентам, побежал в ближайший полицейский участок и пожаловался:

– Вот по этому адресу есть дом свиданий, куда совсем не пускают евреев, – объяснил он.

Я его выставила потому, что он вел себя как сумасшедший, а вовсе не из-за его происхождения.

Однако полиция-таки сунула нос в мои счета и объявила судье, что я самая значительная «мадам», работающая сейчас в городе. Дело оборачивалось скверно, и только мой адвокат сумел смягчить выдвинутое против меня обвинение. Я отделалась штрафом в сто долларов и, разумеется, огромным гонораром адвокату.

В первый раз меня тоже арестовали в собственном доме, и, должна признать, этот арест произошел во многом из-за моей небрежности. Обычно я прошу будущих посетителей по телефону описать что-нибудь у меня в доме или назвать имя девушки, с которой он переспал в предыдущий раз, ну, а если речь идет о новичке, то его должен рекомендовать кто-нибудь из постоянных клиентов. В эту ночь мне позвонил некий Артис. Он сказал, что живет в Бруклине и прекрасно знает Робертса.