Мадам

Я взял ее у него и жадно впился глазами в выцветшие карандашные строчки. Ровные ряды фраз с мелкими, четкими буквами складывались в послание следующего содержания:

Смотри главу тридцать девятую.

Мои странствия по сравнению с ее невзгодами — детские забавы.

Нет причин для опасений, он не станет угрюмым философом и, кем бы он ни был, мизантропом не будет.

Denn

Wie du anfingst, wirst du bleiben,

So viel auch wirket die Not Und die Zucht, das meiste namlich Vermag die Geburt,

Und der Lichtstrahl, der Dem Neugebornen begegnet.

Константы от К.

1 января 35-го года.

Я поднял взгляд от книги.

— Ты, наверное, не все понял… — загадочно улыбнулся пан Константы.

— Конечно, ведь я же не знаю немецкого, — ответил я ему подкупающей улыбкой.

— Ну, этот отрывок стихотворения не самый важный! — Он сделал шаг в мою сторону и, водя пальцем, строчку за строчкой перевел текст на польский:

Ведь каким ты родишься,
таким уж и останешься;
сильнее невзгод,
сильнее воспитания
та минута рождения,
когда луч света
встречает новорожденного.

Это из «Рейна» Гельдерлина. Одно из самых известных стихотворений этого поэта. Ты знаешь, где истоки Рейна?.. — вопрос прозвучал риторически.

Анализируя самые разнообразные варианты этого визита, я и предположить не мог экзамена по географии.

— Где-то в Альпах, — попытался я отвертеться. — Где-то в… на Альпах в Spl"ugen, — пришел мне на помощь Мицкевич с названием своего известного стихотворения.

— Близко, но неточно, — строго оценил мой ответ пан Константы и привел точные данные. — В предгорьях Сен-Готарда и Адулы, — после чего, подняв голову и чуть прикрыв глаза, начал декламировать по памяти прекрасные, плавно льющиеся немецкие строфы, подчеркивая ритм стихотворения (передаю в переводе):

Теперь же из сердца гор,
из глубин, сокрытых
под серебряными вершинами и радостными травами,
где стоят испуганно леса,
а над ними скалы,
возносясь главами, день за днем
угрюмо смотрят вниз,
как раз оттуда,
из бездны ледяной, послышался
мне тихий голосок младенца,
что о милосердии молил…

То голос был наиблагороднейшей из рек,
Рейна — рожденного свободным…

В те годы это было мое любимое стихотворение, — отметил он и продолжал: — Я знал его наизусть от буквы до буквы. И она знала его от меня. Поэтому и цитировала, как бы давая мне знать, что мудрость стиха проникла ей в сердце и поддерживает в трудную минуту. Но, скажу я тебе, не это здесь главное. Важна шутка вот в этой фразе, — он показал пальцем на строчку со словами «Нет причин для опасений». — Но, чтобы ее понять, необходимо знать… главу тридцать девятую.

Neununddreissigster Kapitel [108]начиналась на двести тридцать четвертой странице и была одной из последних.

Открыв эту страницу, я начал постепенно строчку за строчкой переводить текст. Некоторые фразы и слова были подчеркнуты, а поля пестрели крестиками, галочками и восклицательными знаками.

— Она разбиралась в готическом шрифте, — с уважением отметил я, чтобы в то же время напомнить, что сам ничего не понимаю.

— Невелика наука, — небрежно бросил он. — Что же касается ее, — он снова указал на альбом, — она знала несколько языков. Бегло говорила по-итальянски и неплохо по-английски.

— Да-да… — придав голосу смиренную интонацию, пробормотал я и покивал головой, давая понять, что жду дальнейших комментариев.

И он наконец приступил к ним.

— Иоанна Шопенгауэр описывает здесь путешествие, которое она совершила, будучи беременной (как раз сыном Артуром, будущим философом), из Лондона в Гданьск в декабре 1787 года от Рождества Христова.

Ее муж хотел сначала, чтобы она рожала в Англии, так как это давало ребенку право на британское гражданство (исключительно полезное в смысле карьеры крупного коммерсанта, каким он желал видеть своего сына), однако со временем он одумался и решил вернуться с женой в родной город.

Они ехали через Дувр, Кале и Лилль до Антверпена, а затем через Вестфалию до Берлина и дальше. Сегодня такое расстояние можно преодолеть за полтора суток (я уж не говорю об авиаперелетах), а тогда подобное путешествие продолжалось не менее четырех недель и сопряжено было с бесконечными хлопотами, неудобствами и даже опасностями.